Луи Буссенар - Под Южным крестом Страница 10

— Посмотри, Франсуа. Если глаза меня не обманывают, один из несчастных китайцев еще жив. Но они его сейчас убьют.

Действительно, группа людоедов бросилась на китайца, лежавшего под деревом. Они схватили его за косу и потащили к костру. Фрикэ прицелился. Миг — и огненная молния пронизала тьму; раздался выстрел, и один из каннибалов упал.

Китаец, пользуясь этим, приподнялся и побежал.

Когда испуг дикарей прошел, они пустились вдогонку за пленником. Раздалось еще два залпа, и два дикаря свалились.

Китаец заметил, где находятся люди, желающие его спасти. Пользуясь замешательством дикарей, он спрятался в кустах близ друзей.

— Если ты понимаешь хоть слово по-французски, — сказал ему Пьер, — не шевелись.

Китаец замер. Томительная тишина воцарилась на поляне. Дикари были поражены суеверным ужасом. Непонятный звук и молния, загадочная смерть товарищей и невидимые враги — все это совершенно сбило их с толку.

— Последний залп! — скомандовал Пьер.

— Пли! — ответил Фрикэ.

И четыре выстрела уложили четырех дикарей.

Страшный вопль раздался в толпе каннибалов, и они рассеялись, как тьма при появлении солнца.

— Теперь в обратный путь, — скомандовал Пьер, — надо возвратиться на плот, там безопаснее. Мы все равно не можем вернуть к жизни бедных китайцев; хорошо, что удалось спасти хоть одного.

Китаец, чудом спасенный, робко стоял между французами.

— Melci, messel… melci, — лепетал он прерывающимся голосом, благодаря своих спасителей.

— Что ты говоришь, мой мальчик?

— Я говорю melci… Вы спасли мне жизнь.

— А, понял! Ты хочешь сказать merci.

— Да.

— Как жаль, что мы не пришли вовремя, — с грустью сказал Пьер, — возможно, тогда не произошло бы этой бойни.

— Вы правы, господин, — заплакал китайчонок, — теперь они убиты… все убиты… я остался один.

— Ты не один, а с нами. Мы возьмем тебя с собой, и ты разделишь нашу судьбу, будешь у нас юнгой.

— Я уже был юнгой… но наше судно разбилось.

— Что ты говоришь? — вскричал Фрикэ. — Так это тебе мы обязаны спасением? Ведь это ты бросил мне нож, когда мы лежали связанными?

— Да, господин.

— Ба! — вскричал в свою очередь Пьер. — Ведь это ты стащил для меня табак?

И друзья бросились обнимать маленького китайца, а потом продолжали путь. Вскоре они пришли на берег моря. Недалеко от берега качалось большое судно папуасов с парусами из кокосовых листьев. Оно было снабжено водой, рыбой, плодами. Очевидно, дикари покинули его, чтобы поживиться лакомым блюдом, неожиданно посланным им крушением «Лао-Дзы».

Наши друзья на плоту подъехали к кораблю, не колеблясь завладели им и устроились на ночь с намерением утром покинуть его.

ГЛАВА V

— План будущих действий. — Окружены со всех сторон людоедами.

Остаток ночи тянулся томительно, приводя в отчаяние отважных моряков. Никто из них не мог сомкнуть глаз ни на минуту, и не без причины. Пьер и Фрикэ, привыкшие к невзгодам, люди с закаленными нервами, пожалуй, могли бы заснуть, несмотря на близость каннибалов, но им не давал покоя целый легион невидимых врагов, от которых они не могли избавиться. Вся бухта была покрыта целым облаком австралийских комаров; эти маленькие чудовища, жало которых не действует на кожу папуасов, с ожесточением набросились на тонкую кожу белых, не щадя даже молодого сына Небесной империи.

Парижанин ругался на чем свет стоит и посылал в преисподнюю микроскопических вампиров, хоботки которых наполнены раздражающим ядом, а пронзительное жужжание приводит в дрожь. Моряк закурил трубку, не щадя табаку, в надежде, что едкий табачный дым отгонит маленьких, но беспощадных и надоедливых врагов. Но напрасно: куренье принесло не больше пользы, чем проклятия.

Утомившись от бесполезной войны с целой армией, они сели и начали тихо разговаривать. Маленький китаец, «говоливший по-фланцузски» и не выговаривавший буквы «р», рассказал свою историю. Это была короткая, но потрясающая драма.

Его отец был могущественным мандарином провинций Фу-Кианг, главный город которой Фу-Чоу. Как все китайские мандарины и чиновники, его отец не был разборчив в средствах обогащения и нисколько не церемонился с жителями провинций. Ему это было легко, так как он был почти полновластным господином провинции, а потому занялся и торговлей людьми. Были пущены в ход всевозможные средства для успеха этого выгодного дела; посылались эмиссары, зазывавшие переселяться в Америку и так далее. Но чаще всего практиковался более дешевый способ — кража людей. При этом мандарин, пользуясь своей властью судьи, приказывал брать под арест первого попавшегося и приговаривал его за выдуманное преступление к заключению в тюрьме на любой срок. А из тюрьмы арестант без шума и хлопот препровождался прямо на борт корабля.

Вообще этот мудрый и заботливый мандарин был, по выражению капитана корабля «Лао-Дзы», очень ловким человеком и состоял в постоянных «деловых» отношениях с капитаном.

В последний раз случилось так, что янки понадобился проворный и ловкий юнга для личных услуг. Хотя китайцы пригодны для этого дела, но надо много времени, чтобы обучить их. Затруднение для торговца людьми заключалось в том, что в то время среди его подчиненных не было ни одного, за обучение которого он мог бы взяться с надеждой на успех. Капитан был очень озабочен этим, а так как он строго следовал пословице «время — деньги», то решил долго не думать. Как раз вышел подходящий случай.

У мандарина был сын, мальчик лет 16, которого он воспитывал весьма заботливо. Этот торговец человеческим мясом любил свое детище и, что бывает у китайцев не часто, поручил миссионерам обучить мальчика. У последних мальчик выучился немного говорить по-английски и французски, читать, писать, считать, вообще узнал все сведения, которые были ему необходимы, чтобы впоследствии стать хорошим помощником отцу в его выгодном предприятии. Но американец рассудил иначе: он решил, что будущий торговец в настоящее время может быть хорошим юнгой.

И в одно прекрасное утро янки под каким-то предлогом зазывает мальчика на свой корабль. Здесь он приглашает его в каюту, а в это время подняли якорь, и корабль, уже окончивший погрузку своего «товара», быстро вышел в открытое море.

Нет необходимости описывать горе мандарина; но торговец людьми, во всяком случае, понес заслуженное наказание. А бедный мальчик, не повинный в преступлениях своего жадного отца, стал жестоко расплачиваться за его грехи. Мальчика сразу же заставили взяться за свои обязанности, то есть исполнять всевозможные прихоти пьяницы капитана, получая одни лишь затрещины. А так как капитан был пьян ровно двадцать четыре часа в сутки, то можно себе представить, какая жизнь выпала на долю несчастного мальчика.