Цыганенок - Ольга Гришина Страница 10

Перед свадьбой Нюся была уверена, что будущий муж так же, как и все, полюбит ее, и она почти угадала. В этом «почти» впоследствии заключался главный для нее вопрос, который не давал покоя ночами и обкрадывал ее быт в течение дня. Мужчина был очарован беззаботным ребенком, и она кокетничала, пытаясь подогреть эту вспыхнувшую страсть. Он преклонил свой жестокий характер к ее ногам, а она благосклонно приняла дар. Все говорило о его любви: пылкие ночи, безрассудные подарки, и даже с ревностью она была согласна. Это кружило ей голову и представлялось, как еще один замечательный виток ее интересной жизни.

Ее мужчина, ее, и ничей больше – так приятно было об этом думать! Она хотела выпить этот кубок до дна, подчинить мужа себе полностью, чтобы кроме как у нее, его не было нигде. Капля за каплей она с жадностью опустошала его, но ей всегда было мало. А он с радостью отдавал ей себя, видя в этом высшее наслаждение. С улыбкой поощрял ее капризы, становившиеся все более нелепыми, и выпрашивал у нее небольшие милости для себя. Ей казалось, что она стоит на вершине горы, а у подножия собралась толпа желающих продлевать ее счастье. Королева в своем маленьком мирке, который для нее разрастался до размеров Вселенной. Как же приятно было существовать! Просыпаться утром, стряхивая оковы сновидения, и понимать, что тебя с нетерпением ждут в реальном мире.

Она жила, окутанная сладким дурманом, и не заметила, как бездна разверзлась под ней. Нюся не могла точно определить момент своего падения. Просто, начиная с какой-то таинственной секунды, она потеряла способность контролировать свою жизнь. Окружающая действительность вдруг перестала угадывать ее желания. А весь мир, который будто был создан для нее, оказался способным существовать самостоятельно и даже отторгать. Она не могла поверить, что истина, сидевшая в ее голове, была ошибочной. А механизм, ответственный за непрерывное следование намеченным курсом, дал сбой. Девушка надеялась, что это временно, и вскоре все вернется на свои места. Нужно только набраться терпения и подождать. Но передышка приносила ей только боль и страх.

И в этот момент она узнала нечто новое для себя. Она поняла, что значит – любить мужчину. Живого человека, ступающего по той же земле, что и она, дышащего тем же воздухом. Того, кого, как ей казалось, она знала лучше всех, думала, что держала в оковах, крепче которых нет. Того, с кем была связана навечно перед людьми. Его, своего мужа, она полюбила всеми способностями своей души. Мужчину, который, почти опустошенный страстью, нашел в себе силы вырваться из удушающих тисков. Когда она решила, что, наконец, он принадлежит ей целиком, не родным, не друзьям, а только ей, муж стал отчаянно сопротивляться. Он решил, что Нюся является воплощением зла в его жизни. Силой, ломающей его натуру, подчиняющей своим нелепым прихотям, запрещающей все личное, что было так важно для него.

Бросить ее муж, конечно, не мог, не таков был он. Но дальнейшая их совместная жизнь превратилась в губительное мучение. Переменам в жене он не поверил и никогда больше не подпустил близко к своему разуму и душе. Она же, привыкшая только брать, возжелала отдать все, желая вернуть его прежнее расположение. Но было поздно, он больше в ней не нуждался.

Рождение сына, казалось, привнесло тепло в их отношения, но это было совсем не то, о чем она мечтала. Он был благодарен, называл ее «родным человеком», продолжал согревать ее постель, но мысли его были далеко, в совершенно неведомом ей месте. Муж прилагал все усилия, чтобы они с ребенком ни в чем не нуждались, и ей не в чем было его упрекнуть. Настоящий мужчина, он превыше всего ценил слово «долг» и следовал своим принципам безукоризненно. Он всегда хотел иметь много детей, а для нее безответное чувство затмило радость материнской любви. Она пыталась расшевелить в себе нужные эмоции, но лишь улыбку своего мужа видела в сыне.

С рождением второго ребенка ее внешность сильно изменилась, она перестала быть юной красавицей, покорявшей противоположный пол озорным взглядом и грациозной походкой. Фигура ее располнела, а глаза превратились в безжизненные островки на угрюмом лице. С этими превращениями угас последний интерес на лице мужа. Тот небольшой огонек, напоминание о прошлом, который подпитывал ее надежду. Он продолжал делить с ней постель, следуя поставленной цели – иметь большую семью.

Но молодая женщина все чаще оставалась одна, отвлекая себя домашними заботами. Муж жил самостоятельной жизнью, о которой не вел разговоров с ней. Лишь сыновья привлекали его домой. То редкое время, что мужчина был там, он проводил с ними. Она чувствовала собственное бессилие, понимая, что нет способа, который вернет ей его сердце. Смирившись с тем, что страсть не ушла, теперь она боялась потерять его совсем.

Известие о сопернице причинило ей жгучую боль и усилило страх. Нюся поняла, что даже дети не смогут удержать мужа подле нее. Тогда она решила усилить старания, продумала до мелочей, как будет вести себя. Отныне в их доме все его желания должны были исполняться. Зная, что мужа тяготит ее унылое выражение лица, женщина надела улыбающуюся маску. Каждая минута, проведенная им с семьей, должна стать радостной. И она приложила все усилия, чтобы осуществить задуманное.

Но эти труды были напрасны. Он и так не собирался от нее уходить, это она поняла намного позже. Чувство долга и сыновья навсегда привязали его к ней. Но отказываться от другой жизни мужчина тоже не считал нужным. Интерес к жене у него пропал раз и навсегда, что не мешало ему продолжать творить потомство, а все, что нужно было его душе, он получал в другом месте.

Так они и жили долгие годы, создавая видимость благополучия. Он, уважаемый среди цыган, желанный для женщин, трудился для пользы своей семьи. Она, становившаяся все более одинокой и несчастной, вынашивала одного за другим его детей.

Время шло, и она думала, что перемен уже не будет. Женщина, родившая троих сыновей и двух дочерей, была опять беременна. Как вдруг ее горячо любимый муж, человек, который занимал все ее мечты, неожиданно скончался. Все произошло дома, хоть в этом она могла себя поздравить. Встав со стула, он упал и умер. Вся копившаяся годами обида в одно мгновение лопнула как мыльный пузырь. На смену ей пришло чувство невосполнимой утраты и страх перед будущим.

Старший сын взвалил на свои плечи часть материнских забот. Он стал воспитывать мальчиков, сняв с нее эту ответственность.