Невинный монстр - Юминь Ян Страница 11

– Ну как он тебе? – ехидно спросила Ронни, стараясь скрыть всколыхнувшееся превосходство. – Ему самому, кажется, помощь нужна.

– Пойдем, – вздохнул Фред.

Старик-горбун встрепенулся, когда Ронни неаккуратно хлопнула дверью, но ничего не сказал, однако неодобрительно посмотрел на припозднившихся студентов. Качаясь на древнем ветхом стуле, он кивком поздоровался с поднявшимися учениками и проскрипел:

– Кто может напомнить нам об основном условии вероятной случайности и случайной вероятности?..

Ронни подперла рукой щеку и с тоской взглянула на исчерченную формулами и графиками поцарапанную доску.

В Лицее было практически нереально уследить за временем, впрочем, вскоре Ронни поняла, что оно здесь и не требуется. В основном вся жизнь делилась на промежутки между утренним криком будильника, звонками и ударам колокола, которые слышались три раза в день.

На одном из перерывов она, пробегая по холлу, заметила, что несколько работников Лицея водружают на стену длинный черный прямоугольник, на котором горело несколько оранжевых строк – чем-то предмет напоминал висящие на вокзалах табло.

Позже оказалось, что это часы.

Ронни долго вчитывалась в яркие буквы и цифры, пытаясь понять, зачем здесь указаны Эпиметей и Калипсо, но вскоре наткнулась на знакомое «Земля»: там несколько дней как начался декабрь.

По словам мистера Бейли, выступавшего на недавнем сборе, в Лицее официально было не принято отмечать какие-либо праздники, однако здесь все же существовала традиция проводить с новыми студентами первое Рождество. Речь директора была встречена громкими аплодисментами и радостными выкриками.

Ко всеобщей неожиданности, снег не обошел стороной территорию Лицея, и вскоре поникший мох, утративший всю свою привлекательную изумрудную окраску, скрылся под искрящимися белоснежными сугробами. С длинных веток ив при каждом порыве ветра мелкой пылью слетал колючий снег. Горы побелели практически полностью, и лишь у их подножия черным пятном расплылся еловый лес.

Холл Лицея, включая лестницу, статуи ангелов, часы, толстые колонны и позолоченную люстру, был полностью украшен разноцветными гирляндами и рождественскими венками. Около лестницы гордо стояла раскидистая белая ель с пышными лапами, которые так и стремились зацепиться за одежду проходившего мимо студента.

Нагрузки в эти дни стало чуть меньше, а ведь перед этим, как и предупреждал мистер Бейли, после всех занятий хотелось лишь скорее вернуться в комнату и заснуть. Теперь же студенты все перерывы и вечера проводили на улице, а потом всей гурьбой заваливались в холл и, веселые и раскрасневшиеся, сразу же шли в столовую, в которой в связи с Рождеством появился обжигающий сладкий кофе и несколько видов вкуснейших праздничных пирогов и кексов.

Поначалу Ронни охотно участвовала в общих забавах, вместе со всеми валялась в снегу, лепила покосившихся на один бок снеговиков и не упускала возможности кинуть снежок в чью-нибудь непокрытую голову. Однако она, обычно общительная и любящая шумные компании, почему-то достаточно быстро устала и практически перестала выходить на территорию.

Гораздо уютнее и интереснее ей было с Фредом, который изначально не присоединился ко всем, а проводил все свободное время в своей комнате, читая очередную потрепанную энциклопедию или делая домашнее задание за всех желающих.

Про состояние Ронни они больше не заговаривали, несмотря на то, что она сама стала замечать, что по сравнению с неожиданно расцветшим Фредом она начала выглядеть очень болезненно: заострившийся нос, уставшие глаза, похудевшие щеки. С каждым днем чувство тревоги и беспокойства усиливалось, словно бы вот-вот должно было что-то случиться.

Масла в огонь подлила Валери, сказав, что в одну из ночей видела Ронни около двери, как будто бы она хотела куда-то выйти или только что пришла; при этом сама Ронни ничего подобного не помнила. Наутро она лишь нашла в своей кровати несколько белых перьев, но достаточно быстро об этом забыла.

Порой Фред выглядел так, как будто он хочет сказать что-то очень важное, но, когда Ронни вопросительно поднимала на него глаза, он отворачивался и молчал.

Преподаватель Судьбы и ее законов так и не вернулся. Некоторое время среди студентов ходили совершенно разные слухи: кто-то говорил, что демоны все же решились нарушить всевозможные правила, кто-то выдумывал других, более страшных существ, кто-то предполагал, что что-то случилось с душой преподавателя – мнений было много, но никто не знал правильного ответа, и даже остальные наставники ходили абсолютно растерянные и подавленные. Их коллега был весьма опытным, мудрым и преданным своему делу, и его загадочное исчезновение было большим шоком для администрации Лицея.

Когда висящие в холле часы показали, что на Земле наступил новый две тысячи седьмой год, все студенты и преподаватели Лицея высыпали на улицу, и Уильям с помощью нескольких учеников запустил в облака взорвавшиеся миллиардами цветных искорок фейерверки.

Ученики хлопали в ладоши и поздравляли друг друга, а мистер Томпсон, расчувствовавшись и громко всхлипнув, обнял горбуна, стоявшего на крыльце с кислой миной.

Наутро мрачный Уильям сообщил, что Джексон тоже пропал.

– И все-таки это как-то подозрительно, – сказала Ронни, повертев в пальцах найденную в учебнике помятую закладку с котятами.

Закладка выглядела достаточно нелепо: котята были кособокие, с кривыми глазами, короткими лапками и плоскими мордочками. По краям изображение было обрамлено рамкой из грязно-белых ромашек. В правом углу широко улыбалось пухлое, оранжевое, как яичный желток, солнце.

Ронни рассеянно разглаживала закладку по всей длине, пытаясь придумать логичное объяснение пропаже преподавателя и студента. Фред, закопавшись в кипе листков и книг, разложенных на две стопки, усиленно работал над дополнительным заданием по истории Рая и Ада.

– О чем ты? – поинтересовался он, не поднимая головы.

– О Джексоне!

Ронни стукнула кулаком по дубовой столешнице.

Фред вздрогнул и посмотрел на нее затуманенными глазами. Ронни подождала, пока до него сквозь толщу информации о возникновении первых учебных заведений в Аду дойдет смысл сказанного, и продолжила:

– Знаешь, в последнее время я думаю, может, Джексон решил попробовать вернуться на Землю, а нам просто не сообщают о его попытке? Он всегда был любопытным и любил проверять все на себе, так что его вполне могло занести не туда. И, похоже, его неосторожность и завела его в какой-то тупик… С преподавателем же все получается сложнее, – рассуждала она, раскачиваясь на стуле. – Потому что уж ему-то точно не хотелось возвращаться туда. Следовательно, с ним случилось что-то другое. Либо же, наоборот, оба пропали по одной и той же причине…

Стул при этом нещадно царапал пол и издавал угрожающий скрип – библиотекарь терпеть этого не мог и зачастую сразу же оказывался неподалеку от того места, где студенты «издевались» над мебелью, однако в этот раз его приметную долговязую фигуру почему-то нигде не было видно, хотя