Аквариум - Даниил Кочергин Страница 11

Странно, но я нисколько не удивлён происходящим — верный признак сна, но ощущения реальные. Так, где я? Сон, очередной выход? Почему я один, почему закован, где все, где Сава? Возможно, он также где-то прикован.

Дождь заканчивается, снаружи светлеет, рассвет. Разглядываю окрестности, насколько позволяет цепь. Башня на возвышенности, перед ней глубокий овраг с черным провалом в центре. С противоположной стороны овраг имеет вертикальный подъем, со стороны башни подъем пологий. Башня — часть полуразрушенной крепостной стены, которая тянется вдоль всего пологого склона.

— Сава! — кричу, сложив ладони рупором.

Низкий протяжный густой звук, похожий на альпийский рог, перекрывает мой крик. Звук идет из провала.

За остатками крепостной стены показывается кудрявая голова Савы! Нет…показалось, это большой черный ворон сидит на камнях.

«Бери оружие!» отчетливо слышу голос Виталика у себя в голове.

Провал снова извергает звук, теперь это страшный звук, словно тысячи людей одновременно кричат в смертельном ужасе. Закрыв уши руками, бегу назад к башне, оружие осталось там. Крик тысяч голосов только усиливается. Оборачиваюсь, и не верю своим глазам, из провала лезут жуткие человекоподобные существа. Красная обваренная в волдырях кожа, круглые без глазниц черепа, вытянутые конечности, в передние, похожие на лапы богомола, вживлены длинные плоские мечи. Замерев, принюхиваются, пять мерзких тварей. Ужасный звук из провала внезапно прекращается, словно кто-то закрыл дверь в ад. Опираясь на мечи, существа бросаются вверх по склону.

Я стою на крыльце у входа в башню, страшно, но мой меч хорошо лежит в руке, ощущаю его тяжесть. Первая тварь, поднявшись по склону, в прыжке атакует меня, рву дистанцию, шаг назад. Руки-мечи, втыкаются в каменные булыжники крыльца, раскалывая их. Выпад, удар в горло, насквозь. Вторая нападает справа, шаг назад, блок, шаг вправо, удар, сношу голову. Третья останавливается в двух шагах, вытянув шею, словно вглядывается в меня. Я смотрю в его безглазое, пугающе безобразное подобие лица, не в силах отвести взгляд.

Вдруг меня пронзает нестерпимая боль, словно заживо варишься в кипятке. Но боль… не моя, она вокруг меня, и ощущение этого позволяет мне не сойти мгновенно с ума. Темно, ничего не вижу, но буквально через секунду миллионы звуков и запахов вокруг создают передо мной многослойную и красочную картину окружающего мира. Я слышу, я чувствую стоящего напротив, я слышу шум крови в его венах, скрип его суставов, даже взмах ресниц не остаётся незамеченным. Это я, это мое тело напротив. Мое сознание каким-то образом оказалось в этом страшном существе, появившемся из недр земли. Я вижу его цель, цель — мое сердце. Шаг вперед, удар. Жгучая боль в плече возвращает меня в мое тело.

Споткнувшись о ранее убитую мной тварь, существо теряет равновесие, и меч проходит по касательной, поражая мое левое плечо. Искры из глаз, заваливаюсь назад. Тварь как огромная саранча перепрыгивает меня и выскакивает из башни за крепостную стену. С пронзительным криком существо скрывается из виду в густой темноте кустов и деревьев. Меня выворачивает.

Еще две быстро приближаются ко входу в башню. С трудом поднимаюсь, плечо сильно кровоточит. Придерживая раненой рукой цепь, первую тварь встречаю в дверном проеме. Отбив удар в сторону, пронзаю безглазый череп. Вторая пытается повторить прием с перехватом сознания, но я уже научен, удар наотмашь, голова твари с глухим звуком падает на камни.

Перешагивая через трупы, возвращаюсь в башню. Сильное головокружение. Переминаю мякиш хлеба с молоком, полученной массой забиваю рану, поверх затягиваю куском ткани.

Сижу на полу, прислонившись спиной к стене, рана пульсирует, голова кружится и тошнит, весь горю. Видимо пошло заражение, или это все же следствие путешествия моего сознания в голову твари, скоро будет понятно.

Через какое-то время слышу скрип деревянных колес. В башню входят двое. Первый — высокий старик с длинными волосами, второй — мальчик, ребенок. Оба с совершенно белой кожей и прямыми белыми волосами. Большие голубые глаза. Словно фарфоровые статуэтки. Мальчик несет корзину, в ней хлеб и молоко. Альт, так его зовут. Точно! Я видел его раньше, я видел его во сне, видел уже эту башню.

Альт, украдкой поглядывая в мою сторону, выкладывает еду на камень, подкидывает дрова в костер. Старик опускается передо мной на колени, внимательно всматривается. Осторожно отодвигает повязку, осматривает рану.

— Умно, — тихо говорит старик.

Затем он выходит из башни, осматривает трупы, удивленно качает головой и оттаскивает их в сторону оврага, Альт собирает головы. Видимо сбрасывают всё в провал.

Управившись, возвращаются, проходят мимо меня на выход, старик держит мальчика за руку. На мой тихий хрип о помощи старик не обращает внимания. Словно собаку пришел покормить. Альт сочувственно смотрит на меня. Маленьким кулачком обозначает круг на уровне своей груди.

Вечереет. Немного прихожу в себя, пот льётся градом, спала температура. Костер совсем потух, в пепле ещё видно несколько красных глазков. Нельзя потерять огонь. С трудом управляя затекшим телом, выбираю хворост поменьше, раздуваю угли, развожу костер. Подложив полено под голову, обустраиваюсь возле огня.

— Совсем взмок, придется поменять постель — Лариса Петровна, наклонившись надо мной, обтирает мне лицо холодным полотенцем.

4. Держатель печати Салим и божественная Бахтия

Витражные окна распахнуты. Снаружи ярко светит солнце. Нагретый солнцем воздух ощущается в зале.

— Хорош спать! — это Сава стоит у стола, одет в бордовый вышитый золотом халат, под халатом виднеются желтые шёлковые штаны и рубаха. Семен Львович и Виталик в таком же одеянии, только вышивка у всех отличается, сидят за столом, завтракают, что-то обсуждают. На столе запеченное мясо и рыба, огромные варенные а-ля страусиные яйца, много сыра и творога. Я с удовольствием потягиваюсь, рад снова оказаться в Атике, рад Саве, всем рад.

Сали помогает мне встать и умыться. Проверяю плечо — целое. Облачаюсь в красную шелковую рубаху, белые штаны, поверх всего этого синий с золотом халат и усаживаюсь за стол. С удовольствием жую хлеб с сыром, поглядывая на сотрапезников.

— Этой ночью мне приснился очень реалистичный сон, — обращаюсь к Семену Львовичу, — даже не