Холодная комната - Григорий Александрович Шепелев Страница 110

Сперва не сообразив, что это такое, Альбина её ощупала. Когда всё ей стало понятно, она отдёрнула руки, как от змеи. Она не то чтобы очень сильно боялась гробов, могил и покойников, но побаивалась, как все впечатлительные натуры. А тут ещё темнота и фактор внезапности! Тем не менее, у Альбины достало мужества сделать ещё два шага вперёд. На третьем ей в нос ударил запах трупного разложения. Протянув дрожащую руку, кинозвезда нащупала стол. На нём стоял гроб. В гробу лежал человек, накрытый материей. Трупный запах шёл от него.

С поросячьим визгом ринувшись к двери, пленница начала молотить по ней кулаками, крича:

– Откройте, откройте! Выпустите меня! Откройте! Я всё отдам! Я всё подпишу! Откройте, откройте!

Она охрипла, прежде чем дверь открыли. Альбина дёрнулась было выскочить, но брюнетка, стоявшая на пороге, с невероятной силой втолкнула её обратно. Войдя и захлопнув дверь, она обратилась к пленнице:

– Протяни руку влево.

Альбина молча повиновалась. Её рука натолкнулась на другой стол, который располагался примерно напротив первого. И на нём стоял гроб. Мертвеца в нём не было, но Альбина недолго радовалась этому обстоятельству, потому что брюнетка предупредила:

– Он – для тебя, красавица, если будешь плохо себя вести.

– Чего тебе надо? – сдавленно пропищала кинозвезда, прижавшись к стене.

– Представиться, для начала. Звать меня Юля. Шесть лет назад я была офицером прокуратуры с блестящими перспективами и жила в элитной квартире на улице Маршала Тухачевского. После встречи с рыжеволосой мразью я стала нищей, больной, бездомной ханыгой, которая ненавидит всех, включая саму себя. Мне нужно её убить.

– Это невозможно!

– Это возможно.

– Ты знаешь, кто она?

– Знаю. Панночка.

Из груди Альбины вырвались вдруг рыдания. Юлька молча ждала, когда она успокоится, хоть стоять было тяжело – болела нога. Ползла вверх температура.

– Ну и убей, если знаешь, как, – промямлила, наконец, Альбина, глотая слёзы, – чего ты от меня хочешь?

– Ты должна сделать так, чтоб дело закрыли ввиду отсутствия претензий у потерпевшей.

– Договорились! Я заберу заявление. Что ещё?

– Икона – в чёртовом доме?

– Да! Она мне велела её туда отнести!

– А как ты в него вошла?

Альбина молчала. Поняв, что она пытается что-то выдумать, Юлька к ней подошла, и, взяв её за руку, болевым приёмом начисто парализовала её фантазию.

– Я вошла в этот дом с собакой! – заверещала актриса, согнувшись так, что её средней длины волосы легли на пол, – у меня был тогда пекинес! Он недавно умер!

– С собакой?

Отпустив жертву, Юлька присела на край стола. Действительно, она где-то видела фотографию Альбины Лоховской, целующей пекинеса. Пришли на память также слова старухи-Безносихи из рассказа Аньки: «Лучше я дом свой оставлю чертям собачьим, чем вам!» и, кстати, Маринка вошла в тот дом не одна, а с каким-то псом.

Несмотря на значимость столь внезапно сделанного открытия, Юльке стало смешно. Так значит, в доме Безносихи поселились собачьи черти, а не какие-нибудь другие? Как интересно!

В эту секунду кто-то посреди комнаты шевельнулся, а затем на пол что-то упало. Судя по звуку – тряпка. Ввиду того, что эти шумы мог произвести лишь покойник, уже вовсю разлагавшийся, у Альбины не нашлось сил такое перенести. Громко застонав, она повалилась на спину, как подкошенная, и, сильно ударившись головой об пол, осталась лежать на нём без движения.

– Ты что, дура? – вскричала Юлька.

– Заткнись! – огрызнулась Сонька, и, сняв с себя покрывало, встала из гроба, – разве нельзя её было сразу отсюда вывести? Я ведь предупреждала, что не смогу долго твои повязки гнойные нюхать!

– Тварь! Я с больной ногой спасаю твоих подруг, а ты мне, коза, условия ставишь? Поди сюда!

– А для какой цели?

– Уши драть буду!

– Юлька, уймись! Пощупай ей пульс – жива ли она?

Спрыгнув со стола, Юлька опустилась на колени перед Альбиной и взяла её за руку.

– Да, жива. Беги за машиной!

– А где Матвей?

– Да какая разница? Иди быстро лови такси!

Выскочив из гроба и открыв дверь, Сонька понеслась вниз по лестнице. Когда вслед за грохотом каблуков послышался грохот наружной двери, Юлька позвала:

– Мишка!

Одетый Мишка примчался из своей комнаты тотчас же. Включив свет, он в ужасе отшатнулся.

– Ух, ты! Да ведь это… это…

– Лоховская, – подсказала Юлька, с трудом встав на ноги, – и ты, Мишенька, отнесёшь её вниз.

– Я к ней не притронусь! Ты что, с ума сошла?

– Почему? Мы договорились, что ты, в случае чего, будешь помогать! За что ты взял деньги? Только за то, что окно фанеркой заколотил?

– Так я ведь не знал, что вы привезёте сюда Альбину Лоховскую!

– А какая разница?

– Да такая, что за неё мне голову оторвут!

– Возможно. Но если ты, недоносок, не отработаешь свои деньги – я оторву тебе её точно! А кроме этого, кости переломаю!

И Юлька – бледная, со звериным взглядом, пошла на Мишку, до хруста сжав кулаки. Мишка отшатнулся.

– Ладно, я отнесу её вниз! Не трогай меня!

– Неси!

Был уже двенадцатый час. Ветер завывал в изгибах и подворотнях Княжекозловского, как в огромной печной трубе. Не успели Мишка с одной из своих любимых актрис на руках, а вслед за ним Юлька выйти из здания, как к нему подрулила со стороны Ухтомской жёлтая "Волга". Скрежеща тормозами, остановилась. Выскочив из неё, Сонька распахнула заднюю дверь. Поспешно впихнув Альбину в машину, Мишка бегом вернулся в Княжеский особняк и запер за собой двери. Юлька уселась рядом с Альбиной, которая привалилась к стеклу, а Сонька – рядом с водителем.

– А что с ней? – спросил таксист, взглянув на Альбину и, видимо, не узнав её.

– Напилась, – объяснила Юлька.

– А с вами что?

– В смысле?

– Вас всю трясёт.

– Да поехали! – разозлилась Сонька, – Рублёвка! Двести рублей!

И снова перед глазами Юльки, лезущими на лоб от боли и ужаса перед скальпелем, замелькали ночные улицы. Сонька молча курила. Альбина по-прежнему была в обмороке. Выехав через мост на Яузскую набережную, таксист занял скоростной ряд.

– Пожалуйста, у аптеки остановите! – кричащим шёпотом попросила Юлька.

– Что вы сказали?

– Мне очень нужно в аптеку.

– Аптека будет разве что на Садовом. Остановлюсь.

Выезд на кольцо был, к счастью, свободен, и таксист вскоре остановил машину перед аптекой.

– Что тебе взять-то? – спросила Сонька, скидывая с плеча ремень.

– Нашатырь. И антибиотики.

– А какие?

– В таблетках. От гнойного воспаления. Ты там только в очереди не стой!

Сонька убежала. Ровно через минуту она вернулась и протянула Юльке пакет с лекарствами. Таксист молча возобновил движение. Проглотив две таблетки антибиотиков, Юлька поднесла пузырёк с нашатырным спиртом к носу Альбины. Альбина дёрнулась, и её глаза заморгали. Она растерянно огляделась по сторонам.

– Где я?

– В машине. Едем домой.

Альбина заплакала и взмолилась, чтоб её выпустили. Сжав оба её запястья, Юлька вполголоса отчеканила:

– Сиди смирно! Мы тебя довезём до твоего дома. Без нас она тебе сразу глотку перегрызёт! Ты всё поняла?

– Я ей ничего плохого не сделала!

– Зато я много раз пыталась её убить! И буду пытаться, пока жива. Она это