Андрей Коробейщиков - Камкурт. Хроники Тай-Шин Страница 112

— А вот это мы проверим, — Мунг злобно сверкнул глазами, и вдруг выхватив у себя из-под ноги какого-то червяка, радостно запихал его в рот, — сегодня ночью…

Каждый последующий день был ужаснее предыдущего. Адучи потерял им счет. А ночи вообще превратились в какую-то вакханалию духов. Мунг то плакал, жалуясь и причитая, разыгрывая из себя несчастного старика, то набрасывался на Коврова, впиваясь в него своими ужасными зубами и демонстрируя невероятную скорость, недоступную людям. Он ходил по потолку, зависал в воздухе, поджав ноги, менял обличья. А однажды, когда в одну из ночей на улице разразилась страшная гроза, Адучи выглянул из дома и увидел, как колдун стоял между домами и мылся под дождем. Его даже не смутила яркая шаровая молния, возникшая из ниоткуда и плавно парящая рядом с одним из аилов. Мунг вытянул руку и поманил искрящийся шар пальцем. А когда тот послушно подплыл, старик втянул его в себя через ноготь.

Но самым интересным были их ночные беседы. Днем Мунг терял свою ужасающую активность и снова превращался в обычного загнанного старика, отрешенно наблюдающего за Ковровым. Однако ночью опять все менялось.

— Что, страшно тебе?

Мунг висел в воздухе и смотрел на Адучи, забравшегося с ногами на лежак.

— Страшно…

— Молодец! А то ишь — все воины, все герои, а внутри… Вон, посмотри на себя, если так будет продолжаться, скоро покроешься плесенью и превратишься в такого же типа, как я.

Тело Адучи на самом деле стало изменяться самым непредсказуемым образом: однажды проснувшись утром, он еле смог подняться с лежака — из его кожи пробились несколько зеленых побегов, которые за ночь проросли в древесину, из которой был срублен лежак. Адучи чувствовал, что его воля находится на грани срыва. Еще немного и он прекратит сопротивление, сдастся этим метаморфозам, теряя свой человеческий облик, оставляя все попытки на спасение.

— Что мне делать?

Мунг усмехается.

— А что здесь сделаешь… Ты можешь долго думать, как ты здесь оказался и почему? Откуда появился этот поселок и кто такой этот ужасный леший Мунг, истязающий тебя? Можно ли отсюда убежать или проще сдаться? Ты можешь бороться: со мной, с тем, что не пускает тебя за границу поселка, со своими страхами, оживающими здесь. Но это ничего не изменит… — Мунг многозначительно улыбнулся, как бы невзначай показывая подавленному пленнику свои огромные клыки.

— Почему?

— Потому что, на самом деле, никакого колдовства нет. Оно в твоей голове. И поселка нет и меня…

— То есть, ты хочешь сказать, что если я захочу, я могу в любой момент уйти отсюда?

— Нет, ну что ты… — Мунг несколько раз прокручивается в воздухе вокруг своей оси, — Во-первых, я не позволю тебе уйти. Во-вторых, ты уже много раз хотел уйти отсюда, и что?

— Но ты же сам сказал…

— Балда ты! — алтаец встал на ноги и потянулся, похрустывая суставами, — Ладно, открою тебе один секрет. Слушай внимательно… — он приложил ко рту руки, будто опасаясь, что кто-нибудь может их подслушать, — для того, чтобы уйти отсюда, не надо хотеть, надо просто уйти…

Он заложил руки за голову и, подойдя к лежаку, лег рядом с тайшином.

— Только смысла нет.

— В чем?

— Ни в чем. Я же сказал — колдовства нет и поселка нет. Там, за границей, которую ты стремишься пройти — точно такой же мир как этот. Ты что, до сих пор этого не понял?

— О чем это ты?

Мунг повернул голову к Адучи.

— Ну что ты тупишь? Куснуть тебя, чтобы перестал? Посмотри! Мир, в котором ты жил до этого, ничем не отличается от этого поселка!

— Ты хочешь сказать, что люди сами создают вокруг себя мир боли и проблем, материализуя свои страхи и заблуждения? Возможно… Но есть существенная разница.

Мунг с интересом посмотрел на него. Адучи кивнул на колдуна.

— В том мире нет такого пакостника-садиста как ты.

Старик взвизгнул и, сорвавшись с лежака, опять повис в воздухе.

— А вот и неправда! У каждого человека есть свой Мунг.

Его кожа опять приобрела странный синеватый оттенок.

— Нужно лишь почаще всматриваться в темноту своих подвалов.

Свет свечи стал тускнеть, а с лешим опять начали происходить разительные перемены. Он стал темнеть, постепенно сливаясь с окружающей темнотой. И тут Адучи понял!

— Ты… Ты — Черный человек?! Порождение моих страхов! Я понял…

В это мгновение свет в комнате погас и Черный человек, упиваясь своей властью и растворяясь во тьме, обрушился на тайшина всей своей мощью.

Черный человек… Это он копался в его сновидениях, выуживая из трясины подсознания самые неприглядные страхи. Это он пугал его, отражая как в зеркале все его сомнения. Это он стоял у дверей камеры его Внутреннего Ребенка, которого пришлось спрятать от этого жестокого мира в темноте подвального помещения ума. Спрятать, а впоследствии забыть. И именно поэтому этот Черный Страж был так страшен. Потому что знал о местонахождении той камеры, которая была затеряна на карте «взрослых проблем». Потому что он дергал за ниточки наших страхов, направляя нас тропами несчастий и проблем, управляя нами из темноты.

Адучи зарычал, словно сам стал диким зверем и… шагнул в тень…

Мунг искал его всю ночь и весь день, бродя по избе, принюхиваясь и бормоча что-то себе под нос. Он виделся Адучи как будто сквозь тонированное стекло. Он проходил совсем рядом и не замечал тайшина, невероятно раздражаясь этому обстоятельству.

— Эй, волчонок, выходи. Ладно, не трону я тебя. Что, научился уходить в Серый мир? Давно пора! Ты же из Сумеречного Рода. Но не сможешь же ты сидеть там долго. Если не выйдешь сейчас, я тебя все равно выслежу и тогда…

Адучи стоял тихо и старался даже не дышать. Он не знал, как выглядит со стороны, и сколько сможет находиться в этом удивительном состоянии невидимости, но даже представлять что будет, когда он покинет это светофильтр и столкнется с этим ужасным Мунгом, ему не хотелось.

Воспользовавшись моментом, когда леший куда-то отлучился, он покинул тень, скрывающую его, и тихонько вышел из дома, настороженно осматриваясь по сторонам. Старика нигде не было видно. Это был единственный шанс, потому что тайшин не был уверен, что у него получится еще раз сознательно войти в укромную нишу Сумеречного Мира. Он бежал по лугу, знакомому по предыдущим попыткам побега, задыхаясь и постоянно оборачиваясь назад, опасаясь увидеть нелепую фигурку лешего, преследующего его. С того момента как Адучи покинул свое странное убежище, прошло уже около получаса. Достаточно времени для того, чтобы Мунг учуял своим нечеловеческим нюхом его появление и отправился в погоню.