Леонид Платов - Земля Савчука. Затерянные миры. Т. 9 Страница 12

По мнению Миддендорфа, угли в Сибири самовозгораются чаще, чем на юге по двум причинам: оледенелая почва задерживает тепло раскаляющегося пласта, и нужная для поддержки горения вода сама является из почвы от таяния.

Меня поразило название одной реки, впадающей в Нижнюю Тунгуску — Горелая! В работе Третьякова я нашел указание, что в конце XVIII века там существовали подземные пожары. Отсюда и возникло название реки. Уголь, подумал я, это тепло. На месте подземных пожаров должна быть пышная растительность.

Слушатели плотнее придвинулись к Андрею.

— Припоминаю, — продолжал он, — как Эйхвальд описывал места подземных пожаров по реке Таймыре. Он отметил, что под влиянием подземного тепла окрестности покрылись тучными лугами, густыми кустами малины, рябиной, березой. Таких растений поблизости не было.

Тынты, весь день бывший в дурном настроении, приставил ладонь лопаточкой к уху, чтобы не проронить ни слова.

— Описание гари, — рассказывал далее Андрей, — приведено и в книге «Туруханский край», изданной еще в 1871 году. Снег там не держится в течение целой зимы. В каменистых расселинах не очень высокого, но крутого берега Тунгуски длинной палкой с трутом на конце достают из этой гари огонь. В окрестностях гари растут березник, ольха и хвойный лес, а верст 30 южнее, на правом берегу Таймыры на месте такой же гари, растет даже боярышник.

— Северный оазис, — пробормотал кто-то.

Над бивуаком замерцали звезды, и участники экспедиции, утомленные переходом, разошлись «по спальням», по своим теплым спальным мешкам. Ночи в августе стали темными и холодными. Уже и Андрей, занеся в журнал экспедиции все события прошедшего дня, собрался было спать, когда увидел, что Тынты Куркин сидит по-прежнему у костра, погруженный в глубокую задумчивость.

— Ты что, Тынты? — спросил Андрей.

— О хорошем рассказал ты, начальник, — сказал Тынты, не сводя глаз с тлеющего моха. — Жаль, потух пожар здесь. Опоздали мы. Повезло Люрюлюё, нам нет.

Сейчас только понял Андрей причину подавленного настроения своего спутника. Он засмеялся и обнял Тынты за плечи.

— Не горюй, Тынты, — прошептал он ему на ухо, — увидишь еще на Бырранге и цветы, и деревья!

1. Путь экспедиции Савчука. 2. «Зеленая страна». 3. Архипелаг Исчезающих Островов. 4. Полярные станции. 5. Изобаты. 6. Горы и возвышенности. 7. Тундра.

Он выпрямился и обвел рукой вокруг. Притихшему нганасанину представилось вдруг, что Андрей творит заклинание.

— Мы подожжем угли Бырранги, Тынты! Мы будем управлять подземным пожаром! Мы направим его в нужное русло. И тогда, ты увидишь это своими глазами, Тынты, в одном из этих серых ущелий расцветет сад!..

Глава 8

Нет. Когда я сказал Тынты, что ущелье зазеленеет, это не было хвастовством. Я знал, что это можно сделать. И знал, как это сделать. Не забывай, я горный инженер.

Андрей устроился поудобнее на подоконнике, продолжая задумчиво смотреть в темноту. Часы мерно тикали, стрелка давно перевалила за полночь, но он не замечал этого, увлеченный рассказом.

— Знаешь ли ты о подземной газификации? — неожиданно спросил он.

— В общих чертах, конечно, — ответил я.

— Первым эту идею предложил Менделеев, так? Рамзэй сконструировал подземный газогенератор, но проект его исчез бесследно.

— Конечно, техническая революция в производстве означала разорение для шахтовладельцев…

— Да… Потом Ленин. Его знаменитая статья «Одна из великих побед техники». Идея подземной газификации снова тревожит умы. В годы первой сталинской пятилетки советские инженеры получают, наконец, газ от подожженного пласта… Ну, а что ты знаешь о применении газа?

— Это форменный экзамен, — засмеялся я. — Мне известно, что газ вертит газотурбины, сжигается в топках, двигает газогенераторные автомобили. В смеси со светильным или коксовым газом служит для бытового потребления. Кроме того, это ценное химическое сырье. Из него можно вырабатывать аммиак, бензин, спирты…

— Все?

— Как будто…

Андрей засмеялся:

— Вот и видно, что несколько лет ты провел на каких-то Исчезающих Островах. Сведения неполны и явно устарели.

Он полюбовался моим недоумевающим видом, затем сказал уже серьезным тоном:

— Мы решили отеплить одно из ущелий Бырранги.

Андрей надышал на стекло и пальцем быстро начертил нечто вроде калорифера парового отопления.

— Мне, конечно, пришлось выдержать не один бой. И на страницах журналов, и на технических совещаниях меня атаковали многочисленные оппоненты. «Нерентабельно. Это будет нерентабельно». Вот на что они упирали. Пришлось, скрепя сердце, взяться за бухгалтерские расчеты. Сальдо, как говорят, было в мою пользу.

Видишь ли, из множества цифр мне удалось уловить главное. На Таймыре за последнее время были открыты богатейшие месторождения ценных ископаемых, начали возникать индустриальные очаги, которые в ближайшем будущем должны стать крупными центрами заполярной промышленности.

— На побережье?

— Да, освоение полуострова началось, как тебе известно, со стороны моря. Затем уж начали расшифровывать белое пятно в центре Таймыра и наша экспедиция сыграла в этом большую роль…

Итак, для новой заполярной промышленности нужна будет дешевая энергия, которую по нашему проекту и должны были дать специальные подземные газогенераторы. Кроме того, для жителей новых населенных пунктов в большом количестве нужны будут овощи, фрукты, ягоды. Вот и решено было создать овощную и плодовую базу в одном из ущелий Бырранги, вблизи подожженного угольного пласта. Подземная грелка. Нечто вроде гигантского парника…

Еще прокладывалась насыпная дорога через болотистую тундру, еще шли из Хатанги и Дудинки вездеходы со сложным оборудованием и разборными бараками, а нетерпеливый Андрей уже зажигал опытный огневой забой.

Участок угля окружили стеной из шлакобетона, чтобы локализовать пожар. В стене внизу выбрали три узких «печки» и заложили легко воспламеняющейся смесью: опилками, паклей, щедро политыми смазочными маслами. Внутри такого своеобразного «костра» находились патрон и спираль, соединенная с проводником электрического тока.

Андрей стал к рубильнику. Он перевел дух, оглянулся. В окно дощатого барака, где расположили временно пульт управления, видны были сумрачные силуэты гор, нависших над котловиной.

Снег никогда не сходил с вершин. По склонам громоздились скалы. Казалось, маленькая группа людей, дерзко проникших в заповедную глушь Бырранги, была стиснута со всех сторон, запрятана в каменный мешок, в ловушку.