Толчки - Марат Дроздов Страница 12

Я моментально понял, кто это написал.

– Ты знаешь, где наша команда будет играть завтра? – обратился я к Саше, все еще глядя на письмо.

– Не знаю, – замялся он. – Наверно у сто восьмой.

Он уже было начал отходить как, вспомнив что-то, вновь обратился ко мне:

– Слушай, ты мою собаку не видел, случаем?

Вопрос загнал меня в тупик. Где я мог видеть его собаку? Я помотал головой, все еще глядя на листок.

– А жаль, – ответил он. – Сбежала сегодня утром. Я с ней гулял, а она взяла и убежала.

Остаток школьного дня я провел, думая об этой записке. У меня из головы не шли слова: «Приходи, пожалуйста». Судя по тому, что произошло неделю назад, его опасения были небезосновательны. Но я не был уверен, что если те парни, которые зажали его тогда в арке, вновь до него доберутся, я смогу что-то сделать. В прошлый раз мне просто повезло, в этот раз такого везения мне не дождаться.

После школы я хотел, как всегда, направиться домой. Но моим планам помешало неожиданное обстоятельство. Обстоятельство это являло собой ковыляющего по улице юношу лет двадцати пяти. Я узнал в нем Никиту Думского, работающего санитаром в городской больнице. Такая была у нас в городе всего одна. Моя мама как-то поскользнулась зимой, сломала себе руку и ее увезли в эту больницу. И первым, кого я встретил в коридоре, был «Думский Никита», если верить его бэйджику. Тогда у него были лаком поставленные волосы на голове и подстриженная борода. Но сейчас Никита был совсем на себя не похож: заросший, видимо, не брившийся с месяц, он ковылял на одной ноге, подволакивая вторую и затравленно озираясь. В руке он нес черный полиэтиленовый пакет. Санитар проковылял мимо меня и, неожиданно посмотрел прямо мне в глаза. Меня как холодной водой окатили. Я отшатнулся. В этом взгляде было безумие, смешанное со страхом и с чем-то еще. Осознав, с чем именно, у меня выступил холодный пот. Это была ненависть.

Я стоял и, не отрываясь, смотрел в спину удаляющемуся санитару. Я просто не мог оторвать от него взгляд. Мне вдруг стало интересно, а куда он, собственно, идет? Я ощутил эмоциональный подъем, какой бывает, когда тебе предстоит что-то опасное, но вместе с тем чертовски интересное. Я подождал, когда Никита отойдет подальше и, неспешно, направился за ним. Мне не хотелось привлекать к себе его внимание, потому что, судя по его взгляду, он был пострашнее тех парней, что напали на Даню. Но не пойти за ним я просто не мог. Меня как будто привязал к нему невидимый канат, разорвать который, я был не в силах.

Все также медленно я продолжал преследовать обезумевшего санитара.

Нужно признать, что район для похода он выбрал превосходно. В отличие от утра, сейчас ярко светило солнце. И в данный момент объект моего наблюдения шел в тени дома номер шестнадцать, вдоль парадных. Это был первый дом, стоящий за «клеточкой». В нем, преимущественно жили те, кто работал на рыбном комбинате. И сейчас все жильцы этого дома были на этом самом комбинате, либо спали, взяв себе отгул. А на другой стороне улицы стояло строение, обращенное к нам солнечной стороной. А, живя на солнечной стороне, дневной вид из окна особого удовольствия не доставляет. А посему, вероятность того, что его кто-то увидит, была минимальной.

В тот момент, меня уже перестало интересовать, куда он идет, меня не волновало, почему он хромает. Меня занимал лишь один вопрос: «Что у него в пакете?». Вспоминая его безумный взгляд и налитые кровью глаза, мое воображение выдавало все более и более ужасные картинки – отрубленные части тела, забрызганные кровью орудия преступления, использованные шприцы и так далее. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что еще одна порция таких «картинок» и я сам стану как этот Никита. А он, тем временем, уже подходил к пределу городской черты. Насколько мне было известно, дальше был только пустырь, да небольшой лесок. Вспомнив о леске, мое воображение вновь принялось за работу: в лесу закопан труп или Никита идет туда, чтобы повеситься сам, а может у них там вообще целый притон… Я усилием воли отогнал от себя эти мысли. «Если бы кто-нибудь узнал, о чем я думаю, то точно решил, что я чокнутый», – подумал я и улыбнулся. Настроение мое стало чуть лучше. Никита подошел к дороге, окаймляющей город. Впереди виднелся тот самый пустырь да лес. Санитар посмотрел сначала влево, потом вправо. Выждав секунду, пошел вперед.

Перейдя дорогу, он перелез через заграждающий барьер и исчез. Поняв, что это мой шанс, я побежал вперед. У дороги я огляделся – машин не было. Я буквально перелетел через нее.

За дорогой был пологий спуск. Я сразу углядел внизу Никиту, идущего по направлению к бетонной постройке. Конструкция, к которой он направлялся, скорее всего, была фундаментом для какого-то будущего здания, которое так и не достроили. Этот фундамент имел очень странный вид. Он представлял собой вросшие в землю блоки, расставленные там и сям. Блоки же, к которым направлялся Никита стояли вертикально, а еще один лежал на них горизонтально. Либо идею с постройкой дома забросили в самом начале, либо эти блоки просто побросали друг на друга. Других объяснений такому странному их расположению у меня не было. Я не мог себе представить, как можно было использовать данное строение на практике. Но, как бы там ни было, это место пригодилось минимум одному человеку. Но для чего?

Я сбежал по склону вниз.

В это время беглый санитар уже вошел под «крышу» бетонного блока. Я аккуратно, на цыпочках, подошел к ближайшему блоку. У меня начали трястись коленки. Я не мог себя заставить заглянуть за угол. Мне было страшно от того, что я могу там обнаружить. Изнутри послышался шорох полиэтилена. По моей спине пробежал холодок. Взяв волю в кулак, я выглянул из-за угла.

В пакете не оказалось отрубленной головы или окровавленного ножа. Там был обычный бинт, несколько упаковок каких-то таблеток и еще всякий ассортимент аптеки. Не успел я задаться вопросом, зачем ему все это, как