Луи Буссенар - Приключения в стране бизонов Страница 13

Старик умолк. Присутствующие продолжали тихо сидеть под впечатлением только что услышанного.

Первым нарушил паузу Андре:

— Позвольте, господин кюре, нижайше вам поклониться в знак признательности. Я бесконечно восхищен вашими успехами. Во Франции плохо осведомлены о проблемах туземцев. Хотя в газетах писали о злоупотреблениях чиновников и о жестоких репрессиях против аборигенов. Неужели государственные мужи Америки всерьез считают единственно возможным решением проблемы поголовное истребление краснокожих? Неужели они думают, что индейцы не способны к оседлой жизни? Скажите по совести, полковник Билл, это так?

— Так, — кивнул тот, слегка смутившись.

— Я рад, что здесь вы видите совершенно противоположную картину, — сказал кюре. — Впрочем, пример канадских индейцев тоже свидетельствует о том, что они легко приобщаются к цивилизации. Это подтверждается всей историей Канады. Когда туда пришли французы, они заключили с индейцами договор и свято соблюдали его, строго наказывая чиновников за малейшие нарушения. Поэтому в англо-французских войнах индейцы всегда служили опорой последних. Когда те утратили власть в Канаде и на смену им пришли англичане, они не разрушили прежние административные традиции и благодаря этому сохранили с краснокожими добрые отношения, чего нельзя сказать о североамериканцах. В настоящее время канадские индейцы свято хранят старинное общинное устройство и очень активно ассимилируются. А о том, что они вполне способны приобщиться к жизни в цивилизованном обществе, свидетельствует тот факт, что потомок знаменитого Чингачгука, великого вождя племени Черепах, воспетого Фенимором Купером, теперь служит нотариусом в Квебеке[43]. Однако, господа, если вам угодно собственными глазами увидеть то, о чем я только что рассказал, приглашаю совершить со мной небольшую прогулку. Лошади готовы. Позвольте показать наш «резерв», прежде чем вы отправитесь на большую охоту.

ГЛАВА 8

Современные индейцы. — Разменная монета ковбоев. — Найденная фура. — Расстрел «бунтовщиков». — «Неудобные земли». — Бизоны!

То, что увидели французы и американец на земельном участке Каменных Сердец, превзошло все ожидания. Оказалось, краснокожие вовсе не дикари. Даже Билл согласился, что его соотечественники слишком жестоко обращаются с ними. И все же он добавил:

— Не у всех туземцев есть такие пастыри, как метис и священник. Представьте, что было бы, окажись на их месте какие-нибудь проходимцы или ковбои. Во что бы они превратили тех же самых индейцев?

— Зачем же обижать ковбоев, полковник, — заметил Фрике.

— Что делать, если это правда. Хотя работники они превосходные, но понятие о чужой собственности у них весьма относительное. А чужую жизнь они вообще ни во что не ставят. Вражда с краснокожими у нас не скоро исчезнет. Страшно подумать, сколько еще погибнет людей, сколько будет содрано скальпов!

— Никак не пойму, зачем янки[44] снимают скальпы? Другое дело индейцы: у них это трофей, украшение, признак военной доблести. А зачем янки скальп? Какая им от него выгода? Они ведь люди практичные.

— Вы спрашиваете, какая выгода? Самая прямая! За женский скальп, например, можно получить десять долларов.

— Убивать женщину из-за денег! Это ужасно. Уж если на то пошло, можно просто остричь волосы.

— Скальпы дороже волос. Их очень ценят и охотно покупают коллекционеры. В прерии они вроде разменной монеты. Мужские ценятся дешево: не дороже двух долларов, волосы там короче и не годятся для женских париков. Их покупают только индейцы.

— Индейцы покупают скальпы своих братьев?! Да что вы говорите!

— Молодой воин, не успевший еще убить ни одного врага, понятное дело, хочет украсить себя трофеем. И вот он покупает скальп убитого за две или три бизоньи шкуры и с торжеством приносит домой, принимая почести героя.

— Теперь я понимаю, почему краснокожие с таким предубеждением относятся к нашей цивилизации. Мы такие же варвары, как и они.

Этот разговор друзья вели, совершая предобеденную прогулку. Из школы, весело толкая друг друга, выбежали детишки и рассыпались по равнине, словно стайка воробьев. Скоро они прибежали обратно, весело крича и сопровождая многочисленный отряд вооруженных всадников, окружавших какую-то фуру, запряженную парой быков.

— Это же наша фура! — изумился Бреванн, не веря своим глазам.

— Невероятно, но факт, — отозвался парижанин.

— Мы приготовили вам сюрприз, господа, — раздался позади чей-то приятный голос.

Обернувшись, они увидели кюре с его неизменной трубкой.

— Когда вы только приехали, Блез и Жильбер с отцом, взяв полсотни юношей покрепче, отправились к тому злосчастному месту, чтобы похоронить погибших и спасти хоть что-нибудь из имущества. Они-то и привезли фуру и еще кое-какие вещи.

Лошадей распрягли и поставили во дворе дома, где поселились путешественники.

Батист-младший — отец Блеза и Жильбера, человек могучего телосложения, ростом почти в два метра, лет пятидесяти, очень похожий на Батиста-старшего, только чуть посмуглее, рассказал старику о своей экспедиции. К отцу он относился с большим почтением, как малый ребенок. Кроме того, умел говорить по-английски, чем завоевал расположение американца, не знавшего ни одного французского слова.

По следам охотников Жан-Батист со своими соплеменниками добрался до Пелуз-Ривер, переправился на другой берег и нашел брошенную на поляне повозку. Мародеры, спасаясь от пожара, который сами же и устроили, сбежали, надеясь захватить ее на обратном пути. Прибывшие индейцы выкопали могилу, похоронили ковбоев, запрягли в фуру приведенных с собой быков и отправились домой.

Бреванн горячо поблагодарил всех участников экспедиции и принялся разбирать уцелевшие вещи. Провизия и оружие были в полной сохранности. Разбойники, видимо, пробовали разрубить дубовые ящики, но твердое дерево не поддалось. Исчезли только одежда, сбруя и разная мелочь. Еще Андре нашел четыре бочонка виски по пятьдесят литров каждый (грабители их, к счастью, не заметили), велел вытащить во двор и попросил принести буравчик или сверло, чтобы проделать дырки, но потом передумал.

— Ничего не надо нести, у меня самого есть инструмент.

Он отошел шагов на двадцать и предложил присутствующим последовать его примеру. Затем взял револьвер и выстрелил поочередно во все четыре емкости. На землю хлынула душистая жидкость.

— Что вы делаете, генерал! — бросился к нему раздосадованный американец.

— Как видите, расстреливаю «бунтовщиков», — улыбнулся француз.