Эдгар Берроуз - Тарзан неукротимый Страница 14

В течение долгой минуты офицеры стояли в напряженной тишине, всматриваясь в кусты, из которых донесся зловещий звук. Каждый из них моментально вспомнил случаи таинственных исчезновений людей из лагеря, часовых с отдаленных постов, солдат, убитых среди белого дня тем же неведомым существом. Офицеры вспомнили о следах, оставленных ногтями и пальцами гиганта на шеях мертвецов, об отпечатках мощных зубов и стали быстро расходиться, держа оружие наготове. Один из офицеров заметил легкое движение ветки и выстрелил без предупреждения, но Тарзана в кустах уже не было. Спустя десять минут он находился в той части лагеря, где располагался отряд туземных войск под командованием Фрица Шнайдера. Солдаты-аскари спали прямо на земле, для офицеров же были разбиты палатки. К ним-то и подползал Тарзан. Он двигался медленно и осторожно: немцы знали, что их сверхъестественный противник проник в лагерь, чтобы взять свою кровавую ночную дань, и были начеку. Тем не менее, человек-обезьяна благополучно миновал посты и подкрался к па латкам. Здесь он затаился и прислушался. Из палатки доносилось спокойное дыхание спящего человека – только одного. Тарзана это устраивало. Ножом он разрезал веревки на задней стенке и бесшумно вошел внутрь. Тарзан подошел к спящему человеку и склонился над ним. Конечно, он не мог знать, был ли это Шнайдер, но намеревался узнать это, причем немедленно. Тарзан тихонько тронул человека за плечо. Тот тяжело повернулся и выругался низким гортанным голосом.

– Тихо! – шепотом предупредил его Тарзан. – Тихо, или я убью тебя!

Немец открыл глаза. В тусклом свете ночника он увидел мощную фигуру, склонившуюся над ним. Затем неизвестный гигант схватил его за плечо сильной рукой, а другой слегка сдавил горло.

– Не вздумай кричать, – приказал Тарзан. – Отвечай на мои вопросы шепотом. Как твое имя?

– Люберг, – ответил офицер. Он дрожал. Сверхъестественное появление полуобнаженного гиганта наполнило его страхом. Он тоже припомнил таинственные исчезновения и загадочные убийства. – Что вам нужно?

– Где гауптман Фриц Шнайдер? Где его палатка?

– Капитана здесь нет, – сказал Люберг. – Вчера он отправился в Вильгельмсталь…

– Я не буду убивать тебя сейчас, – произнес человек-обезьяна. – Сначала я проверю твои слова, и если окажется, что ты солгал мне, смерть твоя будет ужасна. Ты знаешь, как погиб майор Шнайдер?

Люберг отрицательно покачал головой.

– А я знаю, – продолжал Тарзан, – и, поверь мне, его смерть была не лучшей даже для проклятого гунна. А теперь повернись лицом вниз и закрой глаза. Не двигайся и не издавай никаких звуков.

Люберг в точности исполнил приказ, и, как только он закрыл глаза, Тарзан выскользнул из палатки. Через час он уже находился за пределами лагеря, направляясь в сторону небольшого городка Вильгельмсталь, служившего летней резиденцией правительства Германской Восточной Африки.

Фрейлейн Берта Кирчер растерялась. Она была оскорблена и рассержена – потребовалось немало времени, прежде чем ей пришлось признать, что она, всегда гордившаяся своим знанием джунглей, заблудилась в этой небольшой части страны между Пангани и железной дорогой на Танга. Она знала, что Вильгельмсталь расположен милях в пятидесяти на юго-восток, но в силу разного рода обстоятельств вдруг обнаружила, что не может определить нужное направление.

Вначале она шла от немецкого штаба по дороге с ясно различимыми указателями, уверенная в том, что легко доберется до Вильгельмсталя. Чуть позже она получила предупреждение, что сильный британский патруль движется к железной дороге на Танга.

Сойдя с тропы, она оказалась в густом кустарнике, и, поскольку небо было плотно затянуто тучами, Берта Кирчер решила воспользоваться компасом. Тут-то она и обнаружила, что компаса нет. Однако, полагаясь на свое знание леса, она решила продолжить движение, чтобы обойти британский патруль с тыла. Несколько раз Берта Кирчер меняла направление движения, и, по ее расчетам, она должна была уже давно выйти на дорогу южнее Танга, однако лес не кончался; и девушка начала испытывать настоящую тревогу.

Ее лошадь прошла весь день без пищи и воды. Приближалась ночь, и Берта Кирчер окончательно поняла, что заблудилась в дикой и бездорожной стране, хорошо известной в основном обилием мух цеце и хищных животных. Ее сводило с ума сознание того, что она не имеет никакого представления о направлении своего движения, и вполне вероятно она не приближается к цели, а удаляется от нее вглубь мрачной и опасной страны Пангани. Однако останавливаться было нельзя, нужно было идти вперед!

Берта Кирчер не была трусихой, кем угодно, только не трусихой; но когда вокруг нее стала сгущаться темнота, она не могла выбросить из головы мысли о тех ужасах, которые подстерегают ее в ночных джунглях до тех пор, пока восходящее солнце не развеет кромешный мрак. До наступления темноты ей удалось отыскать среди густого кустарника небольшую лужайку. В центре росло несколько деревьев. Здесь Берта Кирчер решила устроить ночевку. Трава была высокая и густая. Девушка стреножила лошадь и устроила себе постель. Вокруг деревьев она собрала много сухих сучьев для хорошего костра. Когда стемнело, она развела огонь, достала из седельного вьюка еду и флягу с водой. Берта Кирчер позволила себе сделать всего один глоток, экономя живительную влагу на экстренный случай. Сердце ее наполнилось жалостью к бедной лошади, которой воды не досталось, и не мудрено – ведь даже немецкие шпионки могут иметь доброе сердце, а эта была очень молода и сентиментальна.

Вокруг стоял непроглядный мрак – ни луны, ни звезд, а свет от костра лишь подчеркивал темноту, выхватывая из темени небольшой пятачок травы да пару ближайших деревьев, на коре которых плясали отблески огня. Но уже в трех шагах от пламени не было видно ни зги. Ночь опустила свой черный занавес, за которым готовились к выходу будущие участники лесной драмы.

Джунгли дышали зловещим спокойствием. Где-то вдали слышались слабые отголоски пушечной пальбы, но в какой именно стороне, Берта Кирчер определить не могла. Она лихорадочно напрягала слух, пока нервы ее не оказались на грани срыва, но так и не сумела установить направления звуков. А ведь это было для нее так важно, поскольку тогда она знала бы, в какую сторону ей идти утром.

Утро! Доживет ли она вообще до утра? Берта Кирчер тут же взяла себя в руки и расправила плечи. Прочь ненужные мысли, до добра они не доведут… Девушка перенесла седло к костру и принялась рвать длинную траву, тихонько напевая бодрую мелодию. Затем покрыла охапку травы одеялом, а сама укрылась тяжелой шинелью, спасаясь от ночной прохлады и сырости.