Эдгар Берроуз - Тарзан и золотой лев Страница 14

Слышавшая все это ману-обезьянка дрожала от возбуждения. Она знала Тарзана из племени обезьян, как, впрочем, все обезьяны Африки, знала его как друга и защитника. С другой стороны, мужчин Опара она ненавидела. Они не были ни людьми, ни животными и отличались жестокостью и свирепостью нрава, убивая и поедая ей подобных. Поэтому она сильно забеспокоилась, услышав о готовящемся покушении на жизнь великого тармангани. Она ломала свою маленькую головку и нервно теребила кончик хвоста, пытаясь переварить услышанное и извлечь из смутных глубин своего крошечного мозга план спасения Тарзана. Она корчила нелепые гримасы, адресованные Каджу и его компании, но они, конечно, не могли их видеть. Ничего подобного в жизни с ману не случалось, и ей хотелось прыгать, визжать, тараторить и бранить ненавистных жителей Опара, но что-то подсказывало ей, что этим она ничего не добьется, лишь обратит на себя внимание и получит несколько ударов камнями, которые жрецы умели очень ловко бросать. Точное попадание могло дорого стоить обезьянке. Ману не отличалась глубиной мышления, но в данном случае она превзошла самое себя и умудрилась сконцентрировать свои мысли, не позволяя отвлекаться по сторонам. Она даже позволила сочной гусенице беспрепятственно проползти мимо.

Вскоре Кадж увидел, как маленькая серая обезьянка исчезла за гребнем наружной стены в пятидесяти метрах от того места, где он со своими людьми ожидал, затаившись, подхода воинов. Но в Опаре было так много обезьян, что он скользнул по ней равнодушным взглядом и тут же забыл о ее существовании.

Кадж не видел, как в наступающей темноте маленькая серая фигурка неслась вперед. Она все время бросала испуганные взгляды направо и налево.

Промчавшись некоторое расстояние от стены, обезьянка достигла каменистого холма и стрелой взлетела на его вершину. По сути, это был огромный валун с почти отвесными склонами, достаточно разрушенными, чтобы маленькая ману легко забралась наверх. Замерев на минуту, чтобы отдышаться и успокоить биение своего сердечка, обезьянка подошла к краю скалы и заглянула вниз на людей, подошедших к подножию валуна.

Там действительно был великий тармангани – Тарзан, а с ним около пятидесяти гомангани, занимавшихся непонятным делом – они соединяли друг с другом жерди, положенные на землю в два параллельных ряда. Затем на расстоянии восемнадцати футов к этим жердям они принялись привязывать поперечные перекладины, и вскоре получилась грубая, но прочная лестница, Цели всего происходящего ману не понимала, как не знала она и того, что весь этот план родился в хитроумном мозгу Флоры Хакес. С помощью лестницы можно было взобраться на скалистый валун, на вершине которого находился вход в сокровищницы Опара. Обезьянка не знала и того, что отряд и не собирался входить в Опар, так что пришельцам не грозила опасность со стороны воинов, коварно спрятанных Каджем в проходе крепостной стены. Однако для Тарзана угроза оставалась, и, отдышавшись, ману решила предупредить о ней друга своего народа.

– Тарзан, – крикнула она на языке, понятном им обоим.

Белый человек и чернокожие подняли вверх головы при звуке ее щебечущего голоса.

– Тарзан, это я – ману, – повторила обезьянка, – я пришла предупредить тебя. Не ходи в Опар. Кадж и его люди поджидают тебя за наружной стеной, чтобы убить.

Негры, обнаружив, что причиной беспокойства является всего-навсего маленькая обезьянка, немедленно продолжили работу. Белый также не обратил на слова ману никакого внимания. Обезьянка не удивилась тому, что чернокожие не заинтересовались ее сообщением, так как знала, что они не понимают языка великих мангани, но молчание Тарзана вызвало в ней недоумение. Вновь и вновь она звала Тарзана по имени, вновь и вновь повторяла слова предостережения, но человек-обезьяна не откликался. Великий тармангани то ли не слышал ее, то ли не понимал. Ману была озадачена. Что произошло? Почему Тарзан не хочет прислушаться к предостережениям своего маленького друга?

Наконец обезьянка прекратила бесплодные попытки и с тоской посмотрела назад на деревья внутри обнесенного стенами Опара. Уже стемнело, и она дрожала при мысли о том, что надо пересечь долину ночью, когда там полно врагов. Она почесала голову, обхватила руками коленки и замерла в этой позе, одинокий и очень несчастный серый клубочек. Однако, как ни скверно чувствовала себя ману, она все же сообразила, что на вершине валуна она находится в относительной безопасности, и поэтому решила остаться здесь на всю ночь. Когда взошла луна, обезьянка вдруг увидела, как Тарзан из племени обезьян заставляет чернокожих устанавливать лестницу. Никогда она не видела Тарзана таким жестоким и грубым по отношению к неграм. Ману знала, каким свирепым мог быть великий тармангани со своими врагами, как с людьми, так и с животными, но никогда не видела, чтобы он так обращался с чернокожими, которых считал своими друзьями.

Подгоняемые копьем, негры неохотно взбирались по лестнице на вершину валуна. Последним поднялся Тарзан, и ману видела, как вскоре они скрылись в глубине огромной шахты.

Прошло немного времени, и они появились вновь; теперь каждый из них держал в обеих руках по тяжелому предмету, по форме напоминающему строительные блоки, из которых воздвигались здания в Опаре, но только меньших размеров. Ману видела, как чернокожие подносили предметы к краю валуна и сбрасывали их вниз. Когда работа была закончена, вся группа один за другим спустилась по лестнице на землю. На этот раз Тарзан шел первым. Затем они опустили лестницу, быстро разобрали ее, сложили жерди у подножия скалы, подняли брошенные сверху предметы и последовали за Тарзаном через долину в обратном направлении.

Если бы ману была человеком, она бы крепко призадумалась, но будучи всего лишь обезьянкой, она видела только то, что видела, не пытаясь поразмыслить над увиденным. Она знала, что поведение людей вообще трудно порой объяснить. Например, гомангани, которые не могли идти через лес с легкостью любого другого животного, усугубляли трудности, нагружая себя дополнительной тяжестью в виде металлических браслетов на руках и ногах, ожерелий, поясов, шкур зверей, которые мешали их движению по лесу. Когда ману задумывалась над этим, она радовалась, что не принадлежит к человеческому племени. Она жалела этих глупых неразумных тварей.

Должно быть, ману задремала. Ей показалось, что она лишь на мгновение прикрыла глаза, но когда она открыла их, розовый свет зари заливал безжизненную долину. Она успела заметить, как последний из отряда Тарзана скрылся среди скал, окружавших долину. Ману повернулась в сторону Опара, решив спуститься со скалы и вернуться назад в безопасную листву родных деревьев. Но прежде нужно произвести разведку. Может быть, Шита-пантера все еще бродит где-то поблизости. Ману пробежала вдоль края обрыва, осматривая пространство между валуном и стенами города. Тут-то она и увидела то, что наполнило ее душу возмущением. Из-за разрушенной внешней стены Опара выходил большой отряд местных воинов. Ману могла бы насчитать их больше сотни, если бы умела это делать.