Андрэ Нортон - На острие меча Страница 14

Квинн резко остановился и встряхнулся, стараясь вспомнить указания Бевроота. Посмотрев на восток, он увидел знакомое здание. Теперь он был уверен, что идёт правильно.

Четверть часа спустя он подошёл к арке, за которой находился двор «Мудрого кота». А что делать, если ресторан закрыт? Теперь всё зависело от удачи.

Удача, должно быть, не оставила его: в окнах ресторана горел свет. Дверь была закрыта, но Квинн трижды потянул шнур старинного колокола. Неожиданно огни наверху погасли. Квинн в отчаянии позвонил снова.

Дверь открылась.

— У нас закрыто, минхеер! — это официант, и он уже снова закрывал дверь.

Квинн успел вставить в щель свой чемоданчик.

— Не для меня!

Должно быть, его узнали по американскому акценту. Дверь осталась открытой. Квинн потянул её, отведя с дороги официанта. Войдя, он захлопнул дверь за собой.

На лестницу сверху пробивался слабый свет. Он сверкнул на каком-то предмете в руке официанта. Это был мощный люгер.

— Вон! — слово прозвучало со свистом. Официант забыл о своих покорных манерах. Квинн понял, что этот человек настроен решительно.

Но, прижимаясь спиной к двери, американец не дрогнул.

— Нет, я должен увидеть Йонквроув ван Нул!

— Вон! — ствол люгера двинулся, на нём заиграли лучи света.

Квинна удержало только сознание, что ему некуда идти.

— Я должен увидеть Йонквроув, — упрямо повторил он.

Он не видел движения, но ему показалось, что палец на курке напрягся.

— Йохан!

Люгер не дрогнул.

— Ja, Йонквроув?

— В чём дело?

Женщины в коридоре не видно. Должно быть, она говорила из своей комнаты.

— Это тот сумасшедший американец. Он пришёл…

— Да? Ну так приведи его, Йохан. От безумия в голове существует много средств.

Второй раз за этот вечер Квинн вошёл в комнату хозяйки «Мудрого кота». Она по-прежнему, как гранитная статуя, восседала за столом в свете единственной лампы. Возможно, она даже не пошевелилась за те часы, что прошли с его прежнего посещения. На ее лице не было удивления, и на этот раз она не стала здороваться, только ждала, как и Йохан, объяснений.

— Мне нужно убежище, — потребовал он со всей смелостью, какую смог собрать.

Губы женщины шевельнулись, произнося единственное слово:

— Почему?

Многое ли можно ей рассказать? Возможно, если бы он раньше поведал ей больше, она отнеслась бы к нему сердечней и поняла бы его необходимость хоть в какой-то уверенности в том сумеречном мире, в который он вступил, не зная и не догадываясь о цене за пребывание там. И решил, что пока можно рассказать половину правды.

— Вечером в мою комнату проникли, и вор выпал из окна и разбился… мне так показалось. Полиция…

Она опустила руку на стол с лёгким хлопком, от которого разлетелись листы бумаги.

— Йохан!

— Ja, Йонквроув? — Люгер исчез под полой пиджака официанта, который в одно мгновение выскользнул в коридор.

— Итак, вор умер, а полиция начала принюхиваться к вашему следу?

— Я так думаю.

— Вас прислали те, кто имеет право на мою помощь… вернее, вы так утверждаете…

— Свяжитесь с ними, — вызывающе прервал её Квинн. — Вам подтвердят, что я Роаджакт.

— Те, кто послал вас, не нарушают закон… а вы говорите, что вами заинтересовалась полиция…

— Я тоже не нарушал закон, Йонквроув. В моей стране такую ситуацию называют «подставка».

— Я слышала это слово, минхеер. И знаю его значение. Итак, вы считаете, что вас нарочно сталкивают с законом?

— Да, Йонквроув. Если полиция меня сейчас задержит, потребуется какое-то время, чтобы оправдаться. И мне кажется, что спланирован целый ряд действий, чтобы задержать меня. Почему — этого я не знаю.

— Должна быть причина. Но почему кому-то понадобилось мешать вам в выяснении правды о смерти брата?

— Я могу назвать несколько причин, Йонквроув. Например, чтобы кого-то за это время успели отправить подальше, чтобы ему не угрожал закон. Но об этом вы можете догадаться и сами. Брат не делился со мной, но я считаю, что в Маастрихте он собирал какие-то сведения. И когда подошёл слишком близко к источнику, его устранили.

— Но вы говорили мне — вы сами это сказали сегодня вечером, — что вы не на правительственной службе.

— Это абсолютная правда, Йонквроув. Я хочу только рассчитаться с теми, кто убил моего брата. Но для этого нужно установить, какими именно сведениями он интересовался перед смертью.

— Вы очень молоды, — заметила она.

— Мне кажется, мой возраст в данном случае не имеет значения, — возразил он.

К его удивлению, она рассмеялась — смех такой же глубокий и богатый, как и голос, — хотя в глазах не было веселья.

— Справедливый ответ, минхеер.

— Йонквроув? — в дверях стоял Йохан.

— Да?

— Полиция получила сообщение, что в «Де Витт» остановился сбытчик фальшивой валюты, информация поступила сегодня вечером в форме анонимного телефонного звонка. Прибыв, полиция обнаружила тело Призрака…

Женщина обдумала сообщение и спросила:

— На кого работал Призрак?

— Неизвестно.

Она чуть повернулась лицом к подчинённому.

— Я недовольна, Йохан. Когда мне нужны сведения, я должна получить их — полностью. Установите, на кого работал Призрак!

Йохан снова исчез. А Йонквроув знаком пригласила Квинна сесть на один из стульев у стены. Атмосфера чуть заметно изменилась. Раньше женщина была настроена явно враждебно и держалась сознательно отчуждённо, теперь она словно колебалась. Квинн сел и решился расстегнуть плащ. Его глаза привыкли к полутьме, и он разглядел на сиденье соседнего стула чёрную фигурку. Катер участвовал в совещании. Почему-то это вселило в Квинна уверенность. Он осмелился задать вопрос:

— Мог ли этот… Призрак работать на полицию?

Опять раздался смех.

— При жизни Призрак занимался разными проблемами, и у него было несколько хозяев. Но он никогда не работал на закон. Расскажите мне о фальшивой валюте.

Квинн вынужден был быстро принять решение. Появление Призрака и его загадочных хозяев, очевидно, пошло ему на пользу. Он решил, что пора рассказать всю правду. И потому обрисовал события последних двух дней, начиная с открытия фальшивых банкнот и до бегства из «Де Витта».

Женщина выслушала его со своим обычным каменным спокойствием. Когда он закончил рассказывать, она дважды кивнула — для Квинна это было всё равно, что получить согласие сидящего Будды.

— Минхеер, сейчас я услышала правду. Не смотрите на меня так — разве я не одобрила ваш рассказ? И теперь я понимаю, почему вы считаете, что вас «подставляют», как вы выразились. На меня ваш рассказ произвёл впечатление…