Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь - Ульяна Михальцова Страница 14

– Русов, Николаша, всё меньше. Славян, если тебе так проще понять. Тех, чьи рода на этой земле были посажены и могучими деревами взросли. Видал, сколько нашего брата полегло? По обе стороны оврага – глазом краёв не достать.

В этот момент нога Коли соскользнула, и он чуть не упал в воду. С трудом удержался.

– Э, ты чего, малец? – встревожилось дерево. – Нам с тобой падать нельзя. Водяной нас не отпустит. Будешь у него в прислужниках, байки всякие рассказывать про своё человеческое житьё, развлекать, так сказать. А из меня все воспоминания вымоют и беспамятной палкой на берег выкинут, – дерево явно опасалось такого развития событий.

– А разве здесь водятся водяные? – удивился Коля, отгоняя навязчивую песенку водяного из детского мультика, возникшую непроизвольно в голове.

– Зачем водяные? У нас здесь только один. Нам много не нужно, – заявило дерево.

– Так это же волшебная речка. Из воспоминаний. Зачем ей водяной? Она должна быть сама себе хозяйка. Это логично, – старательно рассуждал Коля вопреки лезущим в голову обрывкам каких-то представлений о водяных.

– Речка эта самая обычная. Другой здесь нет. Была ещё одна, да высохла вся. Вон, только овраг от неё остался. Вот та была особенной, огненной рекою, очистительной. Дерево приходило умирать в очистительном огне, дух рода в мгновение ока переносился на Великую гору, и величие всего рода цветным сиянием озаряло землю. А потом огненная река пропала, и приходится нам перебираться на тот берег, отдаваться древесным жучкам да червячкам, гнить и тлеть, – горько вздохнуло дерево.

Коля хотел спросить о том, куда же подевалась огненная река, но не успел. В голове смерчем пронеслись воспоминания о том, как он лежал однажды закопанный в снег. Он был тогда совсем малышом. Зачем-то во время прогулки убежал от воспитательницы и своей группы к старшим ребятам.  Они были за металлическим забором, отделявшим школьную спортивную площадку. Бежать туда было далеко. Но Коля видел играющих в снежки детей и не мог остановиться. Ему хотелось туда. Забор был сделан из вертикальных прутьев. Коля тогда был очень щуплым мальчиком. Он с трудом, но всё же протиснулся сквозь прутья и подбежал к старшим мальчишкам. Те были весёлые, розовощёкие, многие без шапок, что больше всего тогда изумило Колю. Им, малышам, выходить не только зимой, но даже весной и осенью на улицу без шапок не разрешали. Эти старшие дети казались Коле небожителями. Они смеясь метали друг в друга снежки. Коля заворожено мотал головой из стороны в сторону, не зная, к кому из бросающих присоединиться. Выбрал самого весёлого и пошёл к нему.

Сильный удар в лицо остановил малыша, повалил с ног. Щеке было ужасно больно и одновременно очень горячо и холодно. Коля лежал на сугробе снега. А потом почувствовал новый холодный удар. Теперь снежок попал ему в лоб.

– Что за малой? – доносился голос откуда-то со стороны.

– Не знаю. Не из наших, – отвечал ему другой.

– Оставьте его! – требовал кто-то третий.

– Ещё хочешь? Получай, – кричал кто-то ещё.

Было много криков и много летящих снежных ядер. Наверное, старшие дети уже не старались попасть в самого Колю, а метили в сугроб, просто пугали мальчика. Так потом кто-то из воспитателей объяснял Коле. Но он тогда очень испугался, отворачивался от летящих снежков, стал загребать снег, чтобы спрятаться от них. Снег был мягким и пушистым. Коля задыхался от напряжения, весь вспотел, у него горели голые ладошки, потому что варежки куда-то упали. Коля грёб и грёб снег, пока не спрятался в него весь, пока не перестали стукаться о снег белые ядра.

Потом мальчишки ушли. Наступила тишина, но вместе с ней сильные эмоции лишили уставшего малыша сознания. Он пролежал в сугробе какое-то время. Проснулся оттого, что по его лицу елозило что-то влажное и шершавое. Это дворовой пёс Димыч тыкался в него своим носом и лизал языком.

Коля кое-как выбрался из сугроба, а когда увидел приближающуюся фигуру какого-то человека, разглядеть которого он не мог, горько разрыдался.

Что было дальше, Коля не помнил. Остаток дня слизал из памяти рыжий пёс Димыч, а обжигающая боль где-то внутри Коли осталась. И именно она сейчас кипятком прошлась по его ступне.

 Коля инстинктивно отдёрнул ногу, не удержался и упал в воду, зацепившись другой ногою о каменный борт брода. Дерево тоже оказалось кроной в воде, потяжелело, но Коля одной рукой удерживал его, а второй схватился за выступающий камень брода. Выровнял дерево над водой.

– Рюрикович, вы как? – спросил Коля, облепленный самыми разными противоречивыми по эмоциям воспоминаниями, которые буквально топили его и утягивали вниз.

– Хооо-хоо-хоо, – тяжело дышал дуб.

– Подождите, я сейчас.

Коля попытался взобраться на каменный бортик повыше. Сделать это с помощью одной руки и с такой важной ношей в другой было очень  трудно не только физически. Ему казалось, что он сходит с ума, а голова его сейчас взорвётся, потому что он проживал снова множество моментов своей жизни. Он даже хотел порадоваться, что жизнь его была такой однообразной и пока недолгой, но не успевал найти для этой эмоции место.

Он вдруг понял, что способен отодвинуть все эмоции и чувства и подчинить себя одной задаче. Ему представилось картинкой, что река – это и есть его чувства, а разум балансирует где-то на поверхности воды и не даёт телу утонуть в разнотемпературных подводных течениях. Какая-то сила вытолкнула его из воды и поставила на ноги.

Коля взял дерево в одну руку, прижал к своему боку. Это было не так удобно, зато стало видно, куда идти. Он смело и быстро шагал по каменному бортику. К нему снова приходили воспоминания. Он узнавал их, внутренне улыбался или хмурился, спокойно пропускал мимо, будто перелистывал страницы электронной книги просто движением пальца по дисплею, и спокойно шёл дальше.

Со стороны могло показаться, что у Коли какой-то страшный тик, от которого постоянно дёргается почти всё лицо, так быстро сменялись эмоции в его душе, но он не позволял им взять власть над собою. Им оставалось лишь на видимой поверхности создавать мелкую рябь.

Глава 8. Другой берег

С каждым шагом приближаясь к краю реки, Коля успевал заметить ещё и то, как меняется пейзаж вокруг. Вместо колосящейся равнины проступали очертания густого леса. Сделав шаг на берег, Коля увидел чёткие очертания отдельных деревьев. Поставил своего помощника корнями на