Пробег - Олег Анатольевич Рудковский Страница 14

Больше я ни о чем не мог думать. Не знаю, успел ли кто-нибудь из зрителей разглядеть в салоне мое лицо. Я их точно не разглядел. Мне было не до этого.

Мы въехали на кольцо. Машину сначала занесло, потом правые колеса взвились над дорогой. Звуки музыки перекрыл чей-то истошный визг, и я не знал, кричит ли это девушка, что сидела рядом со мной, или вопль вырывается из моих легких. Что-то завалилось на меня справа — моя спутница, моя полузнакомая, которая не смогла удержаться. Я успел еще подумать о том, что причиной нашей смерти будет простая забывчивость: я забыл предупредить девушку, чтобы она пристегнула ремень безопасности. Да и сам не пристегнулся. Я хотел зажмуриться перед тем, как встречу смерть, но не смог.

А секунду спустя мы неслись по прямой дороге.

Я не знаю, почему так вышло. До сих пор не знаю. Наверное, нам повезло, иного объяснения я придумать не могу. Нам повезло хотя бы в том, что поблизости не оказалось машин. Выезжая с кольца, ты минуешь знак «уступите дорогу». Если бы кто-то несся нам наперерез, то кирдык.

Сзади раздались взрывы клаксонов. Позже я сообразил, что звуки эти были в мою честь. А в тот миг я думал только о том, как быстрее унять дрожь в руках. Ее нужно было унять оперативно и до конца. Нам еще предстоял обратный путь, так-то если что.

Или у Птицы были неточные сведения, или же он утрировал, или статистика — такая штука, что сегодня она одна, а завтра — совершенно иная. Как бы то ни было, обратный путь оказался для нас намного проще. В сторону Стерлитамака шло машин плачевно мало, я несся вперед, и никто не препятствовал мне выдерживать мои установленные 100 км/ч. Лишь на последнем переезде пришлось опять выкручиваться, поскольку издали я заметил мигающие семафоры.

Шел вагон, о чем предупреждал Птица. Или еще один товарный поезд. Или обычный поезд. Или чертова дрезина. Не знаю, что именно, но удача оставалась со мной. Семафоры мигали, но шлагбаум был еще поднят. Лишь когда я приблизился, шлагбаум дрогнул и пополз вниз.

Все машины послушно выстроились в очередь на обеих полосах. Объехать правую колонну, юркнуть под шлагбаум в последний момент, вынырнуть под носом у левой колонны оказалось куда проще, чем слепить фарами и сигналить водителю «девятки».

А стоило мне вторично миновать деревню Покровку, еще не доезжая до города, я уже знал, что выиграл. Что именно? Судите сами.

В город мы въехали на скорости 30 км/ч (уму непостижимо!). Добравшись до моста, уводящего вправо, я свернул на него. За ним — влево, в узкую лазейку. Мимо частных домов по грунтовке я проехал до конца. Внезапно кусты раздвинулись. Перед нами предстала спокойная речка Ашкадар.

Я заглушил двигатель. Минут пять мы сидели, не шевелясь. Слышно было, как жужжат мухи, как перекатываются воды реки; где-то вдали раздавались детские крики, однако вокруг не было ни души. Река действовала успокаивающе. Я наблюдал за тем, как стресс потихоньку отпускает меня, как в голове начинают возникать связные мысли. Еще я чувствовал, как мои челюсти разжимаются — похоже, всю дорогу я ехал, с силой сжав зубы.

Я взглянул на мобильник. На табло мигал конверт. Сообщение. Я взял трубку.

<Блондинка>: Ты еще жив?

<Муха>: Жив.

<Блондинка>: Ты сделал, что хотел?

<Муха>: Да.

<Блондинка>: У тебя получилось?

<Муха>: Да.

<Блондинка>: Ты не шутишь?!!

<Муха>: Нет.

Я посмотрел на девушку рядом с собой. Одну за одной она курила мои сигареты. Ее тело колотила дрожь, она тупо пялилась на реку, по-видимому, ничего не соображая. Мне стало ее жаль чуточку, но с другой стороны, когда еще в жизни ей выпадет возможность так рискнуть? Я знаю, когда: никогда. Ее платье сбилось меж бедер и обнажило коленки. Я положил руку на ее бедро. Она сильно вздрогнула, потом вновь затряслась.

Я приблизился к ней. Свободной рукой забрал у нее сигарету, вышвырнул ее в окно.

Она отдалась мне легко и задаром.

450 миль

Ночью мне не спалось. День выдался до ужаса насыщенным. Мне уже казалось, что мой откровенный разговор с Маратом Ибрагимовым состоялся не сегодня утром, а месяц назад. Я ворочался с боку на бок, в отчаянии я даже думал примкнуть к моим соседям-полуночникам и зависнуть на балконе. Или сесть за руль? Нет уж, хватит с меня гонок.

Я подумал-подумал, а потом вдруг понял, чего мне не хватает. Вернее, кого.

Я протянул руку и нащупал сотовый телефон.

<Муха>: Ты где?

<Блондинка>: Я дома.

Это было удивительно. Обычно, в какое время бы я ни писал, никогда не заставал эту девушку дома. Всегда в дороге. Интересно, что подразумевает это понятие — дом? Какой он у нее? Громадный особняк из полста комнат, где, чтобы найти друг друга, нужно прибегать к помощи компаса? Или она живет отдельно от семьи, в собственной квартире? А может, у нее их несколько в разных городах?

<Муха>: Я тоже. Не спится.

<Блондинка>: «Сеть» бурлит после твоей сегодняшней выходки.

<Муха>: Рад за них.

<Блондинка>: Брат передает тебе поздравления.

<Муха>: Скажи, что я благодарен. Он, кстати, бесился, что ему первому не пришла в голову такая идея.

<Блондинка>: Да, я в курсе.

<Муха>: А действительно, почему?

Я уже задавал себе сегодня этот вопрос. «Сеть» существует два года. Почему до меня никто не подумал, что, имея сотни, даже тысячи связей, можно применить их на практике, применить с размахом, а не так, как мы до этого делали: вызнавали, где засели менты, или где можно снять на обочине девчонку. Почему Пуля, будучи автогонщиком, и, насколько мне известно, даже имеющий несколько призов, не воспользовался «Сетью» в таком качестве?

<Блондинка>: Я не знаю. Как тебе это удалось?

<Муха>: Мне просто повезло.

<Блондинка>: Да ну, не скромничай!

Я вспомнил вираж на кольце, когда два колеса моей машины взмыли над землей. Вспомнил истеричный визг девушки рядом, имени которой не узнал даже после животного секса с ней на берегу речки, в салоне моей машины. Я вспомнил, и даже сейчас зажмурился от ужаса. Я не кривил душой. Я правда не знал, как так получилось, что мы не вылетели с дороги в кювет.

<Муха>: Не до