Олег Коряков - Хмурый Вангур Страница 15

Все это мелькнуло перед Пушкаревым, когда он взглянул сейчас на эти мокрые, тяжелые, упрямые стволы.

— Ну ладно, там посмотрим, — сказал он и полез в лодку.

Куриков стоял на берегу. Умоляюще взглянул он на Пушкарева:

— Минунг юн… Шайтан, однако, не велит дальше плыть.

Пушкарев выпрыгнул обратно, на землю. Он подошел к проводнику, хмуря брови, постоял и вдруг обнял старика и мягко похлопал по плечу:

— Не тужи, Куриков, не тужи. Все будет хорошо. Поплыли! Ну…

Пушкарев подтолкнул его к лодке, и маленький, съежившийся Куриков послушно, как ребенок, тихо уселся на корме…

Шли дни.

Время отдыха приходилось сокращать. На ночевки останавливались уже в темноте.

В этот вечер причалили у небольшой поляны, приткнувшейся к Вангуру. Ели, кедры, лиственницы, тесно сгрудившись вокруг, прикрывали ее с трех сторон, и поляна манила к себе спокойствием и уютом.

Лодка еще не успела коснуться кромки земли — Юра уже был на берегу. За ним, прихватив палатку и колышки к ней, прыгнул Пушкарев. Куриков, ворча, принялся вытаскивать нос лодки на берег, Николай помог ему и пошел вслед за товарищами.

— Парень! — окликнул его манси и ткнул пальцем в лодку. — Надо, однако, починять?

На одном из швов отлетел кусочек смолы. Николай колупнул пальцем — что-то пустяковое.

— Ерунда. Сойдет. Пошли…

Глава седьмая

1

Солнце показало лишь самый краешек диска и скалы на Ключ-камне чуть порозовели, когда Наташа подошла к неширокому угловатому отверстию, черневшему в горе. Это был вход в пещеру.

Наташа зажгла фонарь, передвинула поудобнее моток веревки, перекинутый через плечо, поправила выбившийся из-под платка локон и проскользнула в отверстие. За ней шмыгнул Томми.

Усыпанный камнями ход уползал вперед и вниз, теряясь в густой черноте. Наташа ступала осторожно, опираясь на длинную рукоять геологического молотка. Фонарь неясно освещал угрюмые низкие своды, небольшие округлые сталактиты и острые выступы стен. Камни под ногами исчезли, пол устилала грязно-серая вязкая глина.

Вдруг стены раздвинулись. Наташа оказалась в просторном подземном зале. Свет фонаря едва достигал потолка. Огромные тени — девушки и пса — колыхались и прыгали по гроту.

В левой стене виднелся узкий лаз. Наташа направилась к нему. Ход постепенно расширялся. Бесшумно, словно тени, перед лицом сновали летучие мыши. Было удивительно, как это они не ударяются о стены узкого коридора. Мыши пугали Наташу. Томми лаял на них. В расщелинах копошились и пищали десятки отвратительных мышиных детенышей, потревоженных светом.

Ход, расширяясь, уползал все дальше в земную глубь.

— Ой! — Наташа отпрянула назад, чуть не ступив в воду.

У ее ног лежало подземное озеро. Чистенькие глинистые берега были пологи. Вода удивляла необыкновенной прозрачностью. Ровная-ровная, абсолютно спокойная гладь уходила куда-то под дальние черные своды. Наташа бросила камешек — гладь ожила: побежали один за другим, заколыхались, заискрились круги.

Как теперь двигаться дальше? Не плыть же по озеру! Наташа начала оглядываться внимательнее. В одной из стен, за причудливыми глыбами известняка, она заметила отверстие. Извилистый, ломаный ход довольно круто падал вниз. Передвигаясь по нему, пришлось цепляться не только за выступы стен, но и за «пол».

В пещерах Наташа бывала и раньше, а однажды, еще курносой пигалицей, она во время экскурсии, поспорив с ребятами, пошла в пещеру ночью одна. Ох, жутко было!.. И все-таки она дошла до последнего грота — пещера была метров двести длиной — и там в доказательство своего посещения оставила выдернутую из косы ленту. Наутро двинулись туда всей компанией, нашли ленту, и с того дня Наташа Корзухина из седьмого «Б» часто слышала за своей спиной уважительный шепот: «Вот эта самая…» Она очень гордилась…

Потом Наташа бывала в знаменитой Кунгурской пещере, лазала по гротам трехэтажной Смолинской, но всякий раз с неизменной силой существо ее наполняло волнующее чувство неведомого и страх перед мрачным, никогда — никогда! — не видевшим солнца подземным миром.

Было страшно ей и сейчас. Темнота всегда настораживает и пугает, пещерная — вдвойне. Гуще, темнее ее нет ничего. И не хочешь этого, не веришь в это, а чудится, что вот-вот из мрачных глубин на тебя навалится что-то мохнато-жуткое.

Но ты должна идти вперед, Наташка! И надо торопиться. Что, если Алексей Архипович хватится раньше времени? Вот будет нагоняй! Насупит косматые брови, забранится, забурчит: «Выпороть бы вас! Мальчишество!» Сердитый старик…

Наташа остановилась передохнуть. Рядом уселся притихший Томми.

— Что, пес, не очень тебе здесь нравится?.. Смотри-ка, мы ведь намного ниже уровня озера, а воды тут нет. Что это значит, понимаешь? — Она разговаривала с ним, как разговаривают с не очень понятливым учеником. — Значит, видимо, озеро лежит не на известняковой подушке. Может такое быть? Вполне может.

Если бы Наташу услышал кто-нибудь из товарищей, она бы, бедняжка, смутилась. Потому что разговаривала с Томми слишком серьезно, и речь ее была необычна: «значит, видимо…», а самой ей в это время казалось, будто она высказывает очень уж умные, вполне «научные» мысли. Томми, склонив голову набок, казалось, задумался. Наташа принялась осматривать стены.

— Вот видишь, с этой стороны уже гранит. Значит, мы с тобой в зоне контакта. Глупый ты человек, ничего не понимаешь!.. Ты где?.. Томми!

Пес был впереди. Припав на задние лапы, он вглядывался в черный провал подземного колодца. Колодец был узкий и неглубокий, метра три — четыре. Наташа определила это, бросив вниз несколько зажженных спичек.

Надо лезть туда. Может быть, вернуться и кого-нибудь позвать? Эх ты, малодушная! Посмотри все, пощупай, а потом и позовешь, и приведешь, и расскажешь… Обвязав веревку вокруг небольшого сталагмита, Наташа попробовала, прочно ли получилось. Получилось прочно.

— Вот, — сказала она псу, — я спущусь, а ты сиди здесь. Смотри не прыгни вниз. Будь паинькой.

И, чмокнув Томми в нос, она стала спускаться, держась за веревку и упираясь в стенки колодца. Скоро ноги коснулись его дна. Томми беспокойно заскулил. Наташа прикрикнула на него и пошла по ходу. Он тянулся в прежнем направлении. И по-прежнему справа был гранит.

В небольшом продолговатом гроте, заметив жилы кварцевого порфира, Наташа решила веять образцы. Подземелье глушило звуки ударов молотка. Что-то блеснуло. Осторожно ухватив небольшой темный кристалл с металлическим блеском, Наташа склонилась к фонарю.