Станислав Валах - Партизанские ночи Страница 15

Осталось в памяти нападение на «сушки», продовольственный склад на окраине Хжанова. Сам я уже точно не помню, откуда взялось это название, возможно от фамилии владельца склада — Сушки. Для нас это была «сладкая» операция, хотя для немцев она оказалась горькой пилюлей.

По сведениям, полученным нами в середине мая 1943 года от товарищей из Хжанова, на складе по улице Освенцимской в Хжанове имелось большое количество сахара. Перспектива была соблазнительной. Склад охранялся только сторожем.

Поздним вечером мы вышли из бункера в Либёнже. В лесу перед «Фаблоком» к нам присоединились «легальные» гвардейцы. До склада было недалеко. По освенцимскому шоссе время от времени проезжали машины. В свете их фар очертания склада вырисовывались все ближе. Мы тихо подошли к цели. Минута выжидания. Сторож? Его нигде не слыхать.

Проникнуть в склад обычным путем было невозможно из-за прочных запоров. Ломать их означало бы поднять шум, который мог всполошить немцев. Более удобным оказалось одно из окон, с которым быстро справился «Болек». Несколько партизан, в числе которых был и я, тут же оказались внутри склада. Мы увидели большое помещение, до потолка уставленное мешками с мукой, крупой, солью и сахаром. Последнего было больше всего. Несколько человек забрались наверх и принялись осторожно спускать стокилограммовые мешки вниз. Это была слишком большая тяжесть для одного человека. Нам пришлось отсыпать по половине из каждого мешка. Двенадцать мешков с сахаром покинули в эту ночь складское помещение. Страшно пришлось нам намучиться, все немилосердно устали, прежде чем добрались до бункера. Не один проклинал себя за жадность и излишнюю уверенность в собственных силах. Частые передышки и «заметание следов» отняли у нас много времени.

Операция удалась полностью.

В воскресенье мы отправили несколько человек на разведку, чтобы установить, обнаружили ли немцы наш ночной визит. Пронаблюдав почти целый час за складом, разведчики доложили, что никто ничего не заметил. Тогда было решено повторить ночной поход. Таким образом более тонны сахара оказалось на нашем партизанском складе.

ИЮНЬСКИЕ «РЕЛЬСОВКИ»

Теперь мы могли спокойно подумать о том, как нападать на железнодорожные линии. Наши товарищи железнодорожники подали нам идею. Уничтожать транспорт, говорили они, можно не только динамитом. Можно еще и развинчивать стыки рельсов. Этот метод казался необычайно простым. Отсутствие гаечных ключей — не препятствие. Вместе с «Болеком» мы добыли их в будке железнодорожника на отрезке Либёнж — Хжанов.

8 начале июня состоялось первое официальное совещание, посвященное диверсиям на железной дороге.

Я представил на нем заранее разработанный совместно с «Болеком» план операции, которую предстояло осуществить в ближайшие дни. План этот предусматривал несколько следующих одна за другой диверсий на всех четырех трассах железнодорожных линий.

Первую из них мы решили совершить на линии Мысловице — Освенцим между Хелмом Вельки и Имелином. Снова ожили сомнения в надежности метода. Однако на этот раз мы уже не возобновляли дискуссий. Знали, что в любом случае задуманный план надо выполнять и что поезда должны лететь под откос.

9 июня 1943 года мы под командованием «Болека» вышли из либёнжского бункера. В теплую безлунную, хотя и светлую, ночь группа из семи человек маршировала по направлению к Хелму Вельки. Нам предстояло совершить пятнадцатикилометровый переход через леса и сырые луга. Короткая июньская ночь не оставляла нам слишком много времени, поэтому пришлось выйти, как только стемнело. Нагруженные тяжелыми ключами, оружием и патронами, мы продирались через заросли и болота. В лесу мы чувствовали себя уверенно, хотя ночной марш никак нельзя было назвать легким. У меня было такое ощущение, будто деревья, мимо которых мы проходим, молча сочувствуют нам и защищают от врага. Хуже приходилось на открытых местах. Но опаснее всего было пересекать дороги и проходить мимо жилья. Здесь нам грозила встреча с полицейскими патрулями или Ландвахе. Поэтому мы шли дозорным порядком, сохраняя между парами гвардейцев определенное расстояние. Связь была только «зрительная». Неоднократно приходилось падать на землю и ждать, пока освободится дорога. Через реку Пжемшу мы переправились вплавь, не рискуя переходить ее по мосту в Хелмеке, где полицейские часто проверяли документы у ехавших в ночную смену или возвращавшихся с работы поляков.

До цели добрались около полуночи. Выбрали подходящий отрезок рельсов. «Валек» и «Казек», посланные в разведку, сигналом — криком птицы — дали нам знать, что все спокойно. Мы с «Юзеком» подошли к линии и принялись развинчивать стыки рельсов. «Болек» прикрывал нас и поддерживал контакт с дозорными, расставленными по линии.

Поначалу движения наши были неуклюжими. Ключи со звяканьем соскальзывали с гаек. Товарищи, стоявшие в дозорах, все время требовали, чтобы мы работали потише. Поэтому, когда ключ в очередной раз соскакивал, мы насаживали его на гайку, как говорится, «по пальцу». Работа была нелегкой.

Задача заключалась в том, чтобы на обоих рельсах раскрутить стыки и отвернуть винты, которыми рельсы прикрепляются к шпалам. Потом нам предстояло сдвинуть рельс с таким расчетом, чтобы колеса паровоза попали в образовавшуюся щель. Заржавевшие болты развинчивались с трудом, и только после часа напряженного труда нам удалось с ними справиться. Но в спешке мы не заметили, что оба рельса соединены между собой каким-то прутом. Нам не оставалось ничего иного, как загнуть концы обоих рельсов внутрь. С немалым трудом удалось и это.

Отозвав дозорных, сошли с полотна в лес. Минуты тянулись бесконечно. Наконец до нас донесся сначала далекий, но все нараставший стук колес. Еще несколько мгновений, и мы увидели огни паровоза, а за ним — вереницу товарных вагонов. Некоторые из них были освещены — знак того, что в них едут сопровождающие солдаты. Внезапно раздался удар, и сразу же вслед за ним лязг железа.

Паровозные фонари замигали, один оказался выше другого, из топки посыпались снопы искр. Паровоз свалился с невысокой насыпи. Эхо еще не успело повторить грохот, как до нашего слуха донеслись стоны и перепуганные вопли. На фоне темных обломков мы увидели отблески винтовочных выстрелов, сначала одиночных, а потом — ураганный пулеметный огонь. Напуганные катастрофой, немцы вслепую поливали пулями грозную для них ночную темень.

Нас захлестнуло радостное возбуждение и гордость. Больше дожидаться было нечего. Окрыленные успехом, отправились мы в обратный путь и, изрядно усталые, вернулись в бункер.