Теодор Константин - В полночь упадет звезда Страница 16

— Вряд ли, — ответил капитан Раковицы. — Ведь они же понимали, что обман долго продолжаться не может. В общем, так оно и получилось.

— Несомненно! Значит, надо предположить, что враг был заинтересован в том, чтобы захватить регулировочный пост на короткое время. А вот для чего им это было нужно — мы не знаем. И я всё время спрашиваю себя: сумели ли они достигнуть своей цели или им помешало наше неожиданное вмешательство? Как вы думаете?

— Как знать? Я склонен думать, что спутал все их расчеты. Иначе, если бы цель была уже достигнута, зачем бы этот агент стал разыгрывать из себя регулировщика. Он бы немедленно скрылся.

— Безусловно!

— Какую же всё-таки цель они ставили перед собой? Ведь основная часть колонны второго эшелона к тому времени уже прошла. На шоссе могли оставаться только отдельные повозки интендантского обоза.

Капитан Георгиу пожал плечами:

— Этого я еще не знаю, хотя надеюсь, что скоро всё станет ясно. А теперь пойдем. Здесь нам делать больше нечего. Надо доложить обо всем господину генералу.

— А я должен встретиться с полковником Барбатом и передать ему приказ из штаба.

Они расстались возле кабинета начальника штаба. Вернувшись к себе, капитан Георгиу застал там капитана Смеу.

— Где ты ходишь, дружище? Я жду тебя уже полчаса.

— А зачем?

— Надо обязательно поговорить кой о чем.

— Что случилось? Что-нибудь серьезное?

— К счастью, нет. Черт побери, за последнее время мне только и мерещатся вокруг шпионы и их козни. Я уже дошел до такого состояния, что, кажется, потеряю скоро способность хладнокровно рассуждать. Вот в чем дело. У машины, которая везла весь шифровальный материал, отказал по дороге мотор, и она отстала от колонны. А капитан Медреа, руководивший вторым эшелоном, ничего не заметил. Ну а если и заметил, так ничего бы не мог поделать. Мало ли из-за чего отстают машины. Обычно шофёры сами находят причину, устраняют ее и догоняют колонну. Только сдается мне, что на этот раз дело не в обычной неисправности мотора. Сколько шофёр ни старался, как он рассказывает, так и не смог обнаружить, из-за чего заглох мотор, и получилось так, что машина осталась на шоссе одна-одинешенька. И только здесь один из шифровальщиков, устроившийся в другой машине, заметил, что нашего грузовика нет. Он тотчас сообщил об этом мне, а я потребовал у Попазу машину и отправился по дороге искать своих. Представляешь себе, как я переволновался, пока нашел их. Обратно мы ехали, когда уже начало темнеть. Дорогой Георгиу, тебе это может показаться смешным, но проклятая авария заставляет меня многое подозревать.

— То есть?

— Я спрашиваю себя, не была ли она подстроена? Капитан Георгиу улыбнулся:

— Знаешь Смеу, если бы ты работал в нашем отделе, ты неплохо справлялся бы с этим делом.

— Ладно, хватит тебе подсмеиваться надо мной. Я не пожелал бы тебе быть в моей шкуре.

— Да я совсем не шучу.

И он рассказал Смеу обо всем, что случилось с капитаном Раковицы.

— Тогда наверняка этот проклятый шофёр работает на немцев.

— Сейчас мы это выясним.

Он вызвал посыльного и отправил его за младшим лейтенантом Параскивеску.

— Параскивеску, — распорядился капитан, когда тот вошел в кабинет, — немедленно разыщите шофёра с машины шифровального отдела. Можете считать его арестованным. Попробуйте незаметно вытянуть из него что-нибудь насчет порчи мотора в дороге. Я очень рассчитываю на ваше искусство заставлять людей говорить о том, о чем им бы хотелось помолчать.

Младший лейтенант улыбнулся:

— Боюсь, что шофёр, к которому вы меня посылаете, уже спит, и если он действительно замешан в этом деле, то вряд ли будет обрадован возможностью побеседовать с офицером Второго отдела.

— В таком случае идите к младшему лейтенанту Попазу, пусть он его вызовет к себе под каким-нибудь предлогом.

В ту минуту, когда младший лейтенант Параскивеску собирался уходить, дежурный доложил о командире автороты, младшем лейтенанте Попазу.

— Честь имею, господин капитан!

— Что случилось, Попазу?

— Господин капитан, случилось нечто невероятное. Один из моих шофёров убит.

— Этого еще не хватало! Кто он?

— Пантелеймон Хынку, шофёр с машины шифровального отдела.

— Самоубийство! Убийство!.. Что за ночь! — прошептал капитан Георгиу. Потом, обращаясь к капитану Смеу и младшему лейтенанту Параскивеску, решительно сказал: — Пойдемте!

Они вошли во двор неподалеку от того места, где расположился штаб дивизии. Грузовик стоял в деревянном сарае, имевшем только три стены. Брезентовый верх был поднят. Вокруг валялись разбросанные инструменты. Электрическая лампа, подвешенная к козлам для пилки дров, ярко освещала всё вокруг. На соседнем дворе пронзительно гудела динамо-машина. Из-под кузова грузовика торчали ноги шофера. Казалось, он занят ремонтом. Но, нагнувшись и посмотрев под машину, можно было увидеть пробитый висок и лужу крови возле головы убитого.

— Кто его обнаружил? — спросил капитан Реоргиу.

— Некулай, денщик господина Смеу, — ответил младший лейтенант Попазу.

— Мой денщик? Каким образом?

Некулай Сырмышан, который стоял позади машины, подошел. В его глазах можно было прочитать ужас. Он весь дрожал.

— Я, господин капитан… я вас искал в штабе… Хотел сказать, что нашел квартиру, и позвать вас обедать. Там я вас не нашел, и какой-то господин курсант сказал мне, что вас там никто и не видал. Что же было делать? Я шел по дороге и всё думал, где бы вас найтн. Прохожу мимо этого дома и вижу через забор серый фургон нашей машины. Я подумал: «Дай-ка спрошу у Пантелеймона, где он выгрузил имущество нашего отдела». Захожу во двор, а Пантелеймона не вижу. Потом только заметил его ноги. Я ему кричу: «Эй, Пантелеймон, где выгрузил вещи господина капитана?» А он мне не отвечает. Я думал, меня не слышно из-за шума мотора. «Эй, Пантелеймон, что, не слышишь?» — крикнул я ему опять и даже стукнул по ноге. А он не двигается. «Ну и черт! — говорю я себе. — Неужто заснул под машиной?» Нагнулся — и, господи боже, что мне пришлось увидеть! Бедняга! Несчастный Пантелеймон!.. — На лбу у Некулае выступили капли пота, глаза заблестели от слез.

— Когда я понял, в чем дело наконец, — продолжил он свой рассказ, — я бросился к штабу, чтобы дать знать Хорошо, что по дороге встретил господина лейтенанта Попазу. Я им рассказал, а они меня послали обратно сюда — стеречь. Вот как было, господин капитан.

Все с сочувствием смотрели на разволновавшегося

беднягу- денщика, который хоть и был туповат, но славился своим добрым сердцем.