Валерий Иванов-Смоленский - В перекрестье Времён Страница 16

Роба выбрался из-под стола, встал на ноги и быстро подобрал ракетку. Ему вдруг почудилось, что окружающий мир неожиданно изменился. Воздух слегка загустел, но стал прозрачнее, значительно улучшились резкость и яркость окружающих предметов и людей. Казалось, движения болельщиков стали какими-то медленными, как в фильмах старинных кинохроник. Он мотнул головой и изготовился к принятию последней подачи. Хоть бы попасть по шарику, да с маху вдарить по нему, а то и запустить вместе с ракеткой в улыбающуюся физиономию ненавистного противника.

Подача. Удивительно, но противник двигал рукой как-то неестественно и нехотя. Шарик коснулся борькиной стороны стола и очень медленно поплыл по воздуху на робину половину. Роба зачарованно смотрел на еле плывущий к нему белый кружок целлулоида, неспешно вращающийся в полете. Вращение было с накатом вперед и с легким отклонением налево. Он различил даже красноватый штемпель на поверхности шарика, свидетельствующий, что шарик был изготовлен в Китае.

— Что случилось? — испуганные мысли роем хлынули в голову, — может, я сплю? Или потерял сознание?

Роба постучал ракеткой по краешку стола, отозвавшегося частой дробью. Затем ущипнул себя за, и без того саднившую, руку. Мышца отозвалась резкой болью. Шарик, тем временем, поравнялся с натянутой над столом темно-зеленой теннисной сеткой и готовился ее пересечь.

— Отобью! — решил Роба, — а там посмотрим, что из этого получится…

Он уже видел точку приземления теннисного шарика и предполагал, каким и в какую сторону будет его отскок, поэтому расположил ракетку, слегка наклонив ее поверхность вниз с боковым уклоном вправо. Шарик неторопливо опустился на стол, и будучи закрученным вперед и налево, стал тихо ползти по пупырчатой резине вверх и направо. Роба увеличил наклон вниз, и белый кругляш, сделав два оборота, вынужден был повернуть под влиянием приданного ему вращения назад и отклониться влево. Вот он уже оторвался от робиной ракетки и тронулся в обратный путь на территорию соперника.

В зале возник какой-то неясный шум, а борькин рот начал приоткрываться в немом изумлении. Вот он стал медленно-медленно вытягивать свою руку со знаменитой китайской ракеткой направо, однако маленький теннисный снаряд был быстрее и проплыл мимо прославленной чемпионской руки, опустившись в белую черту на бортике стола и без помехи падая на пол.

Десять — один, судья, также едва двигая руками, выставил изменившийся счет. На лице Наташки застыло выражение безмерного удивления — лобик наморщился, а бровки косыми крышами домиков поднялись вверх. Борька даже не попытался подобрать свою нижнюю челюсть, казалось, он никак не мог поверить в произошедшее.

— Все же это сон…, - определил Роба свое состояние, — но какой-то удивительный, каких ему еще не снилось. Во сне он иногда летал, бегал, прыгал, дрался, путешествовал, но ощущений замедленности при этом не было.

Вторая подача. На этот раз Борька, подавая, как бы подсек шарик, придавая ему обратное вращательное движение. Приземлившись на робиной половине, он должен был еле отскочить от поверхности стола и устремиться назад к сетке.

Роба был спокоен. Он прекрасно видел замысел противника, поэтому, когда шарик опустился на его половине, последовала обратная резкая подсечка. Борька вновь не успел среагировать на удар, тем более что шарик, под влиянием вращения, оттолкнувшись на его стороне, ринулся обратно к сетке и ткнулся в нее. Озадаченный чемпион попытался достать его своей фирменной ракеткой, однако шарик, крутясь, скользнул вниз по сетке и прокатился по зеленой поверхности стола, зацепив нижний край борькиной ракетки.

Десять — два. В зале возник неясный шум, зрители, казалось, бурно обсуждали происшедшее, но при этом их телодвижения были вялыми и замедленными. Робу же охватили неизведанные ранее ощущения. Все его тело неожиданно обрело удивительную легкость, движение рук и ног стали быстрыми и происходили почти без усилий. Он ощутил лишь сопротивление воздуха, которого раньше совершенно не чувствовал.

— Треснулся башкой, — решил Роба, — от удара активизировался какой-то участок мозга, отвечающий за мышечные сокращения — вот и вся разгадка моего необычного состояния.

Он читал про такие случаи, когда люди получали различные, в том числе тяжелые, травмы и приобретали в итоге сказочные способности в применении своих физических и умственных возможностей. Один мог пролистать толстенный книжный том и затем без запинки точно пересказать все написанное. Другой производил мгновенно всякие невероятные вычисления, извлекал квадратные и кубические корни из громадных чисел, решал в уме сложнейшие математические уравнения. Третий приобретал творческие способности художника или поэта. Четвертый…

В это время рассердившийся Пин-Пон произвел сложнейшую крученую подачу, целясь на самый краешек противоположного левого угла теннисного стола. Роба видел, что медленно летящий шарик, скорее всего, пройдет мимо и не коснется стола на его половине, но для страховки сделал два быстрых шага влево и приготовился отразить удар. Так оно и получилось — белый теннисный мячик не задел стол и упал на пол.

Счет стал десять-три. Роба искоса глянул в сторону Наташки. Теперь она смотрела на него, но на ее лице не читалось никакой симпатии, а лишь удивление с оттенком досады. А ее брошенным на Робу взглядом можно было заморозить небольшое озерцо. Ну, может, не озерцо, но уж лужу-то точно.

— Неужели втюрилась в этого Борьку? — ужаснулся про себя Роба, — а я еще дрался из-за нее…

Вконец рассвирепевший соперник наградил Робу резкой подачей накатом, после которой обычно у принимающего ее, если он успевал отбить, шарик отскакивал высоко вверх и не достигал противоположной стороны. Роба, видевший все это в замедленном режиме, рассчитал угол отскока и просто подставил свою ракетку на предполагаемом пути шарика под острым углом по отношению к поверхности стола, и тот резво отправился назад. Борька, несмотря на высокую скорость снаряда, все же успел среагировать, но отбил явно неудачно. Мячик упал на Робину половину недалеко от сетки и почти вертикально стал подниматься высоко вверх.

— Уж такие свечки я успешно гасил и раньше, — безмолвно усмехнулся Роба, и на излете «лопатой» (так назывался сильный нетехничный удар) буквально вбил шарик в половину противника. На такой удар не смог бы среагировать и чемпион мира. Борька даже не дернулся. Лицо его приобрело глуповатый вид человека, совершенно не понимающего, что, собственно, происходит.

— Да, он лопнул! — воскликнул, тем временем, один из зрителей, к которому попал несчастный мячик. Он хотел бросить его Борьке на следующую подачу, но вместо этого поднял шарик вверх и показывал всем образовавшуюся черную трещинку.