Луи Буссенар - Капитан Ртуть Страница 16

Капитуляция! Двадцать тысяч французов единодушно приветствовали победу. Радость их была безгранична. Трехцветный французский флаг, реющий на ветру, казалось, исполнял гимн радости.

Потом солдаты, измученные беспрерывными сражениями, почувствовали передышку, ощущение блаженства, счастья. Пуэблу взяли — конец войне, можно вернуться домой, туда, за океан… Вернуться в родную деревню — старушка-мать всплеснет руками, завидев бравого солдата, вышагивающего по главной улице. Друзья умрут от зависти. А многих ждет и улыбка очаровательной землячки, пролившей столько слез в разлуке.

Да здравствует Франция! Да здравствует радость! Победителями овладело какое-то исступление. Под песнь горна и грохот барабанов солдаты встали в строй. Храбрецы не дрогнули в бою, преодолели все. Теперь слезы навертывались на глаза от сознания торжественности происходящего.

Начальство сообщило: гарнизон Пуэблы не будет считаться плененным. Очевидно, большинство мексиканцев все-таки сдадутся в плен. Но не исключено, что некоторые попытаются пройти через окружение. Этому следует препятствовать, но по возможности избегать кровопролития. Лежачего не бьют.

Де Тюсе обратился к волонтерам:

— Следите на постах, не допускайте побегов, действуйте убеждением, а не силой. Наши вчерашние противники должны довериться великодушию французов.

Командир подозвал к себе Ртуть и шепнул ему:

— В случае атаки — пусть прольется только наша кровь!

— Есть, командир!

ГЛАВА 10

Да здравствуют побежденные! — Непримиримые. — Последняя битва. — Паук. — Удары кулаком. — Друзья-пленные. — Бедняк начеку. — Белый глаз. — Магия. — Смертельная ненависть.

Со склонов Пуэблы спускалось множество мексиканских солдат в сопровождении французского конвоя[64].

«Воздадим честь храбрости в несчастье!» — эти слова, принадлежащие французу, сделались нашим девизом, и мы неизменно следуем ему.

Вот проходит группа оборванных, измученных солдат. Они отчаянно сражались, а теперь к ним тянутся руки, слышатся приветственные крики… Мексиканцев направляют в лагерь, где интендант[65] предоставляет им помощь. Стоит появиться раненому, с трудом старающемуся сохранить военную выправку, как сейчас же люди бросаются ему на помощь, кладут на носилки и доставляют под опеку врачей.

Сначала бывшие противники недоверчиво озираются. Они встречают сочувственные взгляды, слышат ободряющие слова, и лица их постепенно светлеют. А сколько ходило ужасных слухов! Говорили, что французы убивают пленных. Мексиканцы успокаиваются, и через некоторое время победители и побежденные братаются.

Большинство мексиканцев должны будут влиться в воинские части, приписанные к нашей армии, в основном в отряд генерала Маркеса, перешедшего на нашу сторону. Они покорились судьбе и признали свое поражение, но некоторые отказывались идти на компромисс[66], особенно партизаны. Увы! Под маской патриотизма многие из них скрывали страсть к бандитизму и разбою…

Такие люди не могли служить в регулярной армии. Вожаки использовали их жадность к наживе и вели своих бойцов на убийства и ограбления. Теперь партизаны пытались любыми средствами спастись от неволи, ускользая по крутым тропам и решаясь на самые отчаянные поступки.

Бойцы контргерильи ловили беглецов. Ртуть и его люди успевали везде. Они подстерегали, хватали, связывали мексиканцев и отправляли в лагерь.

Внезапно положение осложнилось. С холма, где находился форт Лорето, ринулся вниз черный поток. Всадников было не менее пятидесяти. Мексиканцы пустили лошадей по таким крутым склонам, где, казалось, не удержаться и человеку. Но местные лошадки, подгоняемые ударами хлыста, преодолевали все препятствия, перелетали через расселины, скользили по отвесным тропам.

Людская лавина, окутанная облаком пыли, неслась прямо на Ртуть и его волонтеров.

— Внимание! — закричал Бедняк. — Сейчас постреляем!

Капитан жестом остановил его:

— Ни одного выстрела без моего приказа! Примкнуть штыки!

Как всегда, его послушались беспрекословно.

Всадники находились на расстоянии сотни метров. Они неумолимо приближались.

Ртуть выступил вперед с саблей в одной руке и с парламентерским белым флагом — в другой. Но дикую шайку это не остановило. До слуха капитана долетали проклятия, он продолжал медленно идти вперед под свинцовым градом пуль. Мирное знамя упало на землю — древко было перебито.

Юноша не дрогнул. Он приложил к губам свисток, раздался резкий характерный звук. Бедняк сразу понял и передал приказ товарищам. Волонтеры выстрелили, но так, что снаряды пронеслись над головами атакующих. Свист пуль не остановил мексиканцев. Они преодолели последний барранкос, самый глубокий и широкий. Несколько лошадей споткнулись и упали, а всадники полетели на острые камни.

Послышался удивительный голос, резкий, свистящий и громкий. Повинуясь ему, люди продолжали бешеную скачку.

Ртуть что-то срочно объяснял Бедняку. Разношерстные одеяния и зверские физиономии безошибочно указывали на принадлежность всадников к партизанам. Отряд находился уже в десяти метрах от Ртути. Не обращая внимания на выстрелы, капитан выжидал, напрягшись, как струна.

Впереди мчалась сильная вороная лошадь, которая несла на себе всадника, одетого во все черное. Волосы его были убраны под платок, лицо злобно перекошено. Карлик, с кривыми, уродливыми руками и ногами, напоминал гнома, явившегося из подземелья.

Уродец видел перед собой капитана, он поднялся в стременах — коротеньких из-за его небольшого роста — и замахнулся мачете. Горцы и индейцы владеют этим страшным оружием в совершенстве. Тот, кого настигнет мачете, погиб.

Грозное оружие со свистом полетело вперед. Но Ртуть был начеку, он пригнулся, сделал прыжок и обрушился на вороную лошадь. Капитан схватил странное существо голыми руками, вынул из седла и кинул с размаха.

— Держите его! — крикнул он своим. — И вперед!

Упавший карлик извивался и отбивался. Бедняк схватил его, как тюк.

— Ах ты, мерзкая скотина! Не кусайся!

Волонтеры тем временем, не теряясь, окружили партизан. Мексиканцы заколебались, видя, что предводитель попал в плен, и осадили лошадей. Скакуны храпели и отступали под натиском французов, которые хватали всадников и выкидывали их из седел.

Началась странная рукопашная. Мексиканцы путались в стременах, хватались за оружие, стреляли наугад, а волонтеры работали кулаками.