Пылающий туман - Ви КавИ Страница 16

— Ты монстр! Я доберусь до тебя и перережу тебе глотку, ты слышишь меня?!

Сокол заметил впереди нечёткие фигуры. Он попытался выдавить хоть звук, но невыносимая боль в висках помутила рассудок, и вместо света пришла пугающая тьма.

В голове был гул. Сокол, желая дотронуться до горячего лба, вяло пошевелил руками, однако неожиданная преграда в виде крепких верёвок свела на нет его усилия.

— …они страдают.

Сокол выдохнул воздух через нос и открыл глаза. Мигом прищурившись, он, окончательно придя в себя, смог понять, где находился.

Тот же дом. Те же комнаты.

Только в этот раз на диване был не он.

— Смотри, уже очнулся твой приятель. Какая прелесть.

— Не втягивай его! Он не виноват.

— Ну ты что, — с беспокойством, которая была определённо липовой, сказал мужчина в чёрном одеянии. — Нечестно обделять вниманием гостей.

Слева от Сокола был дрожащий оуви, выглядевший при свете ещё более плачевно: весь костлявый, с ободранными перьями и в крови. А справа — Медея с разодранной губой и с красной опухшей щекой. Было страшно подумать, что её, прежде чем заломить, обо что-то ощутимо приложили.

— Не надо… пожалуйста…

— К тому же, — он проигнорировал её, — твой знакомый привёл к нам моего старого друга. Как же мне не встречать всех с распростёртыми объятиями?

— Я не знаю, что ты задумал, но я выберусь и…

— Кажется, ты повторяешься, — человек небрежно махнул рукой, и Медея тут же вскрикнула от боли. — Если ты из рода Ли́днер и моя дочь, то это не значит, что я буду терпеть твои выходки.

Только сейчас Сокол заметил, что вокруг них были те же самые жители Верфидо, которые стояли покорно вокруг них и выполняли, по всей видимости, любые приказы мужчины, восседавшего на диване, как на троне.

От такой ассоциации стало мерзко во рту. Хотя, наверное, это был всего лишь вкус собственной крови.

— Медея!

— Поразительно. Твой друг умеет разговаривать. Уже интересно, — мужчина наклонился чуть вперёд. — Ну-с, о чём поведаешь? Не хочешь ли случайно рассказать, какого духа ты делал в моём доме и хозяйничал здесь? А ещё вот эта вещь, — он неторопливо достал перо, хранившееся в сумке Сокола. — Откуда оно у тебя, грязное ты отродье? Ты вообще осознаёшь, что у тебя было в руках? Это ты убил А́льбо?!

Сокол с презрением плюнул и испачкал кровью ковёр из шкуры необычного зверя.

— Я осознаю лишь то, что сделаю из твоей безмозглой головы приманку для хищников, — с ненавистью сказал он. — Вот тогда это будет настоящая потеха.

На лице мужчины на секунду отразилась ярость, но он быстро нацепил на себя псевдо-дружелюбную маску.

— Да уж, по-хорошему, значит, никак. Как с вами утомительно, герои-недоучки.

Человек махнул рукой, и новая боль пронеслась по всему телу Сокола. Он, чтобы не издать ни звука, прикусил губу. Ему не хотелось, чтобы кто-то упивался его страданиями.

— Отец, пожалуйста…

— Я столько раз тебя прощал, а ты? Ты ни разу не послушала меня, — тоскливо произнёс он. — Увы, за всё надо платить, моя дорогая. Ты разве не помнишь мои уроки? Хотя о чём это я! По сравнению со своей сестрой ты всегда была безрассудной девчонкой. Убейте этого человека. И того бесхребетного оуви тоже. Не думаю, что от него теперь будет польза.

— Нет! Нет, пожалуйста! Послушай меня, прошу! Я виновата! Я! Так накажи меня, а не их. Я буду вести себя так, как ты пожелаешь!

— Но, но, но, — мужчина помахал пальцем и улыбнулся. — За всё. Надо. Платить. Твоя плата в этот раз: две жизни, которые так милосердно отдали наши гости. Любуйся шоу, моя дорогая!

Один человек, стоя позади, сильно схватил Сокола за шею, а другой, сбоку, замахнулся топором и нацелился на макушку.

— Не очень люблю решать дело путём пускания крови, но что поделать. Давай!

— Нет! — закричала Медея, изо всех сил вырываясь из пут. — Нет! Нет! Сокол!

Сокол, резко наклонившись вперёд, поволок за собой человека, державшего его, и лезвие, с противным звуком вошедшее в нежную плоть, беспощадно разорвало ткани.

Он с трудом выдохнул, когда упал на пол и ощутил тяжесть на своей спине. Попытавшись скинуть тело, Сокол перевернулся и с ужасом увидел, как мужчина безжизненно, с приподнятым плечом, смотрел на него и на своего товарища, у которого из шеи торчал его топор, предназначенный для наёмника.

Сокол нервно отполз от трупа и постарался выпутаться из верёвок именно тем методом, которым его когда-то обучил Орёл. К своей радости, у него почти это получилось.

— Да уж, дело приобретает куда более серьёзный поворот событий, — прокомментировал отец Медеи и встал со своего места. — Убейте его. Живо.

— Нет, не надо! Прекрати это! Прошу тебя!

Находившиеся в помещении люди разом набросились на Сокола. В их руках не было никаких опасных предметов, но их было много. Они могли повалить его и разодрать ногтями и зубами.

Сокол, чуть не лишившись всех пальцев, наконец-то освободился. Он достал из специальной подкладки в обуви маленький кинжал и перерезал глотку первому нападавшему, а следом — второму. Он сделал несколько быстрых перекатов, поднялся и вонзил лезвие в грудь очередному несчастливчику, решившему из-за отсутствия собственного мышления идти на таран.

Но тут его схапал мускулистый мужчина, и Соколу пришлось приложить все силы, чтобы вырваться и убить его. Однако он не успел отскочить, как его сразу поймали две подкравшиеся сзади женщины: за ноги и за руки. Теперь к ним присоединились другие люди, и кинжал, ставший недавно его заветным спасением, полетел в сторону.

— Сокол!

— Вот так и подыхают безрассудные идиоты, — мужчина трагично вздохнул, грубо взял Медею за запястье и поднял её на ноги. — Но ничего не поделать. Идиоты должны умирать первыми.

— Это ты идиот! Ненавижу тебя, ненавижу! Ты не можешь так поступить!

— Ты не только глупая, но ещё и слепая. Жаль.

Мужчина залепил девушке пощёчину, и та, ненадолго успокоившись, закричала ещё сильнее. Она не стеснялась проклинать своего отца и