Сергей Жемайтис - Поединок на атолле Страница 17

«А что, если?..» – подумал я, повернув осколок к солнцу, на штанах появилось ослепительное пятнышко, скоро от него пошел дымок тлеющей ткани

Редко в своей жизни, полной случайностей, я чему-нибудь радовался больше, чем этой дырке на своих единственных штанах.

Недолго думая, я собрал ворох кокосового волокна, скорлупы – и костер запылал.

Я сидел у огня и пировал. У меня на «столе» была жареная рыба и кокосовый сок, по вкусу схожий с лимонадом.

Внезапно мой ужин нарушило появление Ласкового Питера. Он появился, еле переводя дух. Отдышавшись, сказал, не скрывая досады и зависти:

– Мне показалось, что приехали за нами!

– Никто не приезжал.

– Как же ты добыл огонь, неужели трением? Этого не мог сделать еще ни один европеец!

– Трением,- ответил я, прикладываясь к ореху и не спуская глаз с Питера.

– Удивительно, как это тебе удалось. Надеюсь, ты покажешь мне на досуге.- Он такими глазами смотрел на жареную макрель, что я протянул ему шашлык.

Наевшись и напившись, этот человек, не сказав ни слова благодарности, набрал полную скорлупу горячих углей и быстро зашагал восвояси. В этот вечер У него долго горел костер, он что-то жарил и ел, наверное, улиток или мидий. А я при свете костра осторожно обкалывал и обтачивал куском коралла острые кромки своей лупы, прикидывая, что буду делать завтра. Но долго ничего интересного придумать не мог, кроме рыбной ловли и приготовления пищи. Я стал жалеть, что мне попался такой крохотный островок, на котором за час с небольшим можно пересчитать все пальмы. Вот если бы остров был как остров, то тогда можно было бы отправиться в поход, заняться охотой… В лагуне плеснула рыба или кальмар. Я поежился, представив себе, какая жуткая темнота стоит сейчас там, какие страшные чудовища Поднялись из глубины, выплыли из расщелин и непроглядных зарослей.

Сколько в лагуне хранится удивительных тайн – и никто никогда не узнает о них, если не найдется исследователь. Если бы у меня была лодка! Но ведь можно сделать плот! С плота даже удобней заглядывать в глубину…

Остров, где ты?

Утром, выкупавшись и позавтракав, я пошел бродить по берегу в поисках материала для плота. Плот был необходим не только для моих наблюдений за жизнью в воде. С плота я мог с большими удобством охотиться на рыб, заглянуть в любой уголок лагуны или переплыть ее, не тратя сил на ходьбу по вязкому песку. Наконец, на плоту не надо было опасаться каждую минуту, что тебя ударят куском коралла по голове. Я принялся за дело: перетащил на берег лагуны обломок реи, на ней был кусок отличного линя, нашел полузасыпанный песком ствол пальмы, сухой и легкий. Это была не кокосовая пальма, а какая-то другая, принесенная издалека. Остров омывало течение, и оно доставляло сюда все, что попадало в него по дороге к атоллу.

Я нашел ящик из-под апельсинов. В шпангоуте разбитой шлюпки, из которого я выдернул гвозди для «ножа» и наконечника остроги, оставалось еще несколько гвоздей, и я вытащил их, гордясь своей предусмотрительностью: не спрячь я их, и они бы оказались в руках моего врага.

Несколько раз я видел капитана: он бродил мелководью в поисках пищи, делая вид, что не обращает на меня никакого внимания. Но я не верил его кажущемуся равнодушию и держался начеку.

Плот получился неуклюжий, у меня не было пилы, чтобы сравнять рею и ствол пальмы. Эти главные детали своего плота я скрепил с обломками корабельных досок, использовав для этого медные гвозди и веревку, свитую из полос, оторванных от палатки. Раму застлал досками от ящика из-под апельсинов и пальмовыми листьями. Плот хорошо выдерживал меня и вполне годился для плавания по лагуне.

Бросив последнюю охапку листьев, мне захотелось немедленно испытать свой первый корабль. Предусмотрительно забрав все свое имущество и запас кокосовых орехов, я пустился в плавание.

С гарпуном в руке я стоял на краю плота и смотрел, как под моими ногами проплывают горные хребты, заросшие диковинными растениями, открываются затененные или залитые солнечным светом долины; в глубине стоял сумрак, и мне чудились там какие-то таинственные сооружения. На ярко освещенном песке лежали пунцовые морские звезды, крабы торопливо перебегали эти поляны, как пешеходы – площади в большом городе. И над всем этим фантастическим миром проносились стаи фантастических рыб. Показалась акула. Как она была красива злой, страшной красотой хищника! Она обошла мой плот, видно, стараясь определить, что это за существо появилось в лагуне. Затем подплыла совсем близко, и я метнул в нее острогу; наконечник чиркнул по ее жесткой коже, не причинив ей никакого вреда. Акула испугалась и скрылась в глубине. Потом я стал охотиться на макрель и еще на каких-то коричневатых рыб, и все очень неудачно, рыба успевала уйти от гарпуна. Ветер медленно гнал плот к выходу из лагуны; здесь было довольно глубоко, я лег на плот и, свесив голову, с трудом различал смутные, расплывчатые очертания неровного дна. Опять показалась акула, за ней – другая. В тени плота стояла большая рыба, таращила на меня выпуклые глаза и шевелила губами, будто что-то спрашивала. Рыба была толстая, с большими плавниками, вся усыпанная пестрыми пятнышками. Чтобы набрать воздух, я поднял голову над водой и увидел капитана.

Ласковый Питер стоял на берегу канала, махал руками и что-то радостно кричал мне.

«Что с ним происходит? – подумал я.- Может он увидел парус или дым корабля и, забыв о нашей вражде, хочет поделиться со мной радостным событием?»

Я тоже замахал в ответ рукой и потряс над головой копье отвечая, как мне показалось, на его проявления мира и дружбы.

В какой раз я попадался на эту удочку! И все- таки во мне всегда оставалась вера в добрые чувства человека, пусть крупинки этого чувства, но должны же они быть человеке! Ведь у каждого была мать, школа, товарищи, хорошие книги, и я думал, что не могло так случиться, чтобы все это забылось и вчерашний мальчишка стал полным негодяем…

Я стал до боли в глазах вглядываться в слепящую синеву океана. Нет там ни дыма, ни паруса, только пена на бурунах да морские птицы мелькали перед глазами.

Между тем отливное течение внесло плот в канал. И только теперь я понял, в какую беду попал. Плот несло очень быстро, шест не доставал дна. Оставить плот я не мог, потому что появились акулы – или они специально сопровождали меня, рассчитывая на поживу – и теперь с десяток их вертелось вокруг плота. И все же я еще не мог причалить к берегу, до него было метров пять. Чуть не падая в воду, я протянул шест капитану, он пнул его ногой и сказал, улыбаясь:

– Кому суждено быть съеденным акулами, того не берут пули. Ну, что же ты стоишь? Прыгай! Они ждут!