В поисках счастья - Илья Валентинович Плясов Страница 17

В кухню вместе с Моисеем вошли ещё двое и сели за стол. Мохаммед, в миру Андрей, был невысоким молодым брюнетом со значительной юношеской бородой. Ленин – он же Леонид – повыше, средних лет, с русыми волосами и постоянно недовольным лицом. Даже все нейтральные сказанные им слова казались какой-то претензией.

Геннадий познакомил новых гостей с Философом.

– Фидель, хотелось бы узнать, а вы в принципе для чего тут, чего хотите, ищите? – поинтересовался Ленин.

– Чего хочу? Я ведь и сам не знаю толком, зачем я здесь. Может, ради справедливости.

– И в чём же, по-вашему, несправедливость?

– Ну, хотя бы в том, что люди на Нижнем совершенно не заслужено живут хуже нас, а наши власти, да и отчасти все мы паразитируем на них. Выкачиваем за бесценок их ресурсы и скупаем продукцию, в основном сельскохозяйственную.

– И откуда такая информация?

– Не поверите. От Ахмеда.

– Почему же не поверим? Верим, – со спокойствием сытого вожака произнёс Михаил Маркович. – Верим. На Нижний спускались?

– Спускался.

– Вы знаете, – продолжил он, – всё, что он вам сказал, надо полагать, действительно имеет место быть. Но мы тут преимущественно занимаемся несколько иными проблемами. Дело в том, что даже в рамках нашего этажа полно всего нечестного и несправедливого. Вот, по-вашему, у нас демократия, народ выбирает себе власть и таким образом управляет всем?

– Ну да. В законе даже так написано.

– Боюсь вас разочаровать. Всё обстоит совершенно иначе. И довольно сложно. Давайте я вам вкратце обрисую картину, имеющуюся в нашем мире. Всю нашу систему, так называемый социум, можно представить в виде пирамиды, состоящей из отдельных кирпичиков. Каждый из них – отдельный человек. На вершине находится управляющая всем верхушка, посвящённые. В самом низу – обыкновенные люди. Их условно можно назвать рабочими муравьями. Между ними – масса промежуточных звеньев. И чем выше находится этот кирпичик, тем лучше его жизнь, во всех отношениях, в первую очередь в финансовом плане. Но место в пирамиде определяет и ещё одно: возможность влиять на остальных, управлять ими. Про феодальный строй слышали?

– Да. Исторический этап в развитии общества. Тоже пирамида, когда каждая её часть, вассалы разного уровня, последовательно подчиняется вышестоящей.

– Всё верно. Только тут система немного иная. Для феодального строя актуальна фраза «вассал моего вассала – не мой вассал». То есть у тебя есть подчинённые, у которых, в свою очередь, тоже есть свои. Так вот последние тебе уже не подчиняются. У нас же дело зачастую обстоит так. Каждый человек находится в зависимости от всех, кто находится выше него. На один уровень, или на несколько – не важно.

– И каким же образом строится, держится эта пирамида?

– Вот. Тут мы подходим к главному – к спецслужбам. Чрезвычайникам, отчасти порядочникам. Они с одной стороны – ключевые кирпичики, а с другой – цемент, который всю пирамиду скрепляет.

– То есть, они близки к вершине?

– Не все. Эта такая очень разночинная группа. Хотя, так сказать, в среднем у них власти и полномочий побольше, чем у других. Так вот. Посвящённые, руководящая верхушка, полностью контролирует и определяет абсолютно всё происходящее. Всё, в том числе то, что ты с завтра с утра увидишь по телевизору, прочтёшь в газетах и будешь об этом думать. И делает это с помощью спецслужб.

– То есть, все СМИ подконтрольны?

– Абсолютно. И во всех территориях. И на Верхнем, и на Нижнем. Думаешь, что сам решаешь, что истина, а что ложь. А на самом деле всё нужное для них вдалбливается в твоё сознание. Создаётся видимость, что простые люди что-то решают, в том числе за кого голосовать на выборах.

– Но каким образом это возможно? Я имею в виду тотальный контроль. Мне кажется, на счёт «определять абсолютно всё» – это перебор.

– Конечно, это я так, слегка образно. Большинство незначительных вещей пускается на самотёк, или контролируется мелкими начальниками. Но это если они чем-то всерьёз не заинтересуются. А в таком случае посвящённые через спецслужбы могут знать, и какую обувь ты носишь, и куда ходил вчера вечером. Короче говоря, в целом всё обстоит так, как я тебе говорю. И это абсолютно реально.

– Так, а как всё-таки осуществляется этот тотальный контроль? И управление людьми тоже?

– Слушай дальше. Тут надо сказать о методах работы чрезвычайной службы. Вот порядочники в основном стремятся найти преступника и посадить в тюрьму. Черисты же – завербовать как можно больше людей. И лишь изредка – отправить на нары. Что значит «завербовать»? Это, по сути, значит поставить его в зависимость, возможность манипулировать как угодно, при желании заставить сделать что нужно. Как этого добиться?

– Подкупить можно.

– В принципе, да. Но это не самый простой способ. Затратный очень. И ненадёжный. Используют его редко. Гораздо чаще сотрудниками спецслужб находятся люди, совершившие правонарушение. Любое. Часто даже подталкивают, провоцируют на него. И тогда их ставят перед фактом: или в тюрьму, или работаешь на нас. Выбор очевиден. Таким образом у них на «коротком поводке» огромное количество людей. Есть и другие способы вербовки. Люди спецслужб есть повсюду, в любой мало-мальски значимой организации.

– А сами черисты? Они просто эту пирамиду по военному принципу образуют: младший подчиняется старшему?

– Насколько я знаю, нет. Они тоже все завербованы. Это не афишируется, скрывается, но у каждого из них есть свой «скелет в шкафу». Там полно преступников, бывших зеков, больных и так далее. У каждого вышестоящего есть компромат на нижестоящего, понимаешь?

– Понимаю.

– Но всё это не самое главное. Гораздо страшнее то, что после вербовки спецслужбы как бы позволяют человеку продолжать нарушать закон, так сказать всячески покрывают преступника. Им это нужно, чтобы он прочнее сидел на крючке их удочки. А в последнее время активность и влияние чрезвычайной службы сильно возросли. Представляешь, сколько преступлений совершается из-за этого и остаётся без наказания?

– Да уж. Скажите, а откуда у вас такая подробная информация? Про спецслужбы, всё это, про методы работы.

– Что-то берём из открытых источников. Их, кстати, не так уж мало, в сети особенно. Но главное – у нас есть свой человек, чрезвычайник. Он нам очень много рассказал и рассказывает.

– По идеологическим соображениям с вами сотрудничает?

– Это отдельная история. Ну ладно, раз речь зашла. Можно и так сказать, да, по идеологическим соображениям. Дело в том, что однажды ему приказали подослать к маленькой девочке педофила. Просто потому, что эта девочка нужна им была «на крючке». Хотели потом этим фактом её шантажировать.

– И что, он отказался?

– Он не мог отказаться. Иначе бы система его в муку перемолола. Но и просто жить с этим он не может. Поэтому нам помогает. Но я продолжу про систему. Ведь для тотального