Пробег - Олег Анатольевич Рудковский Страница 17

И вот тут-то я понял, что у меня нет выбора. Что дороги завладели мной давно, завладели настолько, что возможности ударить по тормозам и развернуться уже нет. Быть может, это и было причиной моего страха. Но хотел ли я этого выбора? Хотел ли я ответить как-то еще?

Нет.

<Муха>: Это гениально и потрясающе!

<Блондинка>: Надо же, какие слова! Значит, тебе действительно понравилась идея.

<Муха>: Еще бы! Слушай, а ты мне доверяешь? Ну, что я действительно стартую из этого Аитово, а не где-нибудь ближе?

<Блондинка>: Странный вопрос, Муха. Конечно, доверяю. А ты мне что, нет?

Я почувствовал, как мобильник в моей руке обдало холодом.

<Муха>: Прости пожалуйста. Неудачная шутка.

<Блондинка>: Прощаю. Когда прибудешь на место, позвони.

<Муха>: Позвонить?

<Блондинка>: Именно! Позвони! Сбрасываю тебе свой номер. Все, я спешу. Завтра в полдень. Пока!

Единственное, в чем я был сейчас уверен, это что мне будет крайне проблемно сомкнуть глаза до зари.

360 миль

Я нашел нужный пункт, руководствуясь атласом дорог. Остановился вблизи скособоченной автобусной остановки, заглушил двигатель. Выкурил сигарету, стараясь вместе с дымом вытряхнуть из себя ненужные мысли и сомнения (последних было больше, чем мыслей, о да, сомнений было хоть отбавляй!). Сделал несколько глотков из бутылки с минеральной водой, поскольку неизвестно, когда мне удастся попить в следующий раз (и удастся ли вообще, вероятен и такой исход, ведь это трасса, а на трассе возможно все). Взглянул на часы. 11.30. До старта оставалось полчаса.

Как я и предполагал, мне удалось заснуть лишь под утро. И это было кстати. Большую часть ночи я провел, штудируя дорожный атлас: я обнюхивал его до тех пор, пока предстоящий маршрут не стал высвечиваться у меня в голове по щелчку. Во время гонки не будет возможности сверяться с картой; если это делать, то приходится ощутимо сбрасывать скорость. Нашел я и Верхние Татышлы, откуда через тридцать минут будет держать со мной связь Блондинка. Она действительно все рассчитала, выбрала практически идентичные по трудности дороги. Я вспомнил ее брата и усмехнулся. Пока Пуля готовился побить мой рекорд, его сумасбродная сестрица уже затеяла новое ралли. А может, мой рекорд давно побит, просто я пока об этом не знаю. Да и мне все равно.

Пока шло время, я огляделся. По меркам Уфы, без сомнений, дыра, особенно с колокольни баснословно богатой девушки, бороздящей регион на красном «Ситроене». Но все-таки здесь кто-то живет, кто-то считает это место своей родиной, по-своему привязан к нему, даже от безысходности любит. Невдалеке от меня, у подножья невысокого холма, паслись коровы. Двое мальчишек пронеслись мимо на дребезжащих велосипедах, оглядев меня наивно-удивленным деревенским взглядом. А потом — вот чудо! — мимо меня прошла татарская девушка в модных обтягивающих джинсах и блузке с низким вырезом на груди. Ну вот, а вы говорите — дыра. Везде свои модницы и модники, даже среди коров и пастбищ.

Когда я взял в руки мобильник, то вдруг понял, что испуган не на шутку. Куда как проще было бы набрать сообщение, мол, я на старте, готов схлестнуться в гонке. Да уж, вот сидит человек, которому не так давно рукоплескала вся «Сеть», после того как он выдержал 100 км/ч между двумя городами. Знали бы они, эти «птицы» и «рефрижераторы», что этот же тип испугался обычного звонка девушке.

Я высветил ее номер и нажал на кнопку с зеленой трубкой.

— Алло?

— Это Муха.

Я услышал в трубке ее смех и почти расслабился. Мне понравилось, как она смеется.

— Ну а это Ольга.

— Тогда я — Роман.

— Как тебе Аитово? — поинтересовалась она.

— А как тебе Татышлы? — парировал я.

— Видала места и похуже.

— Я думаю, ты много чего видала, — польстил я ей.

— Как и ты.

— Я представляю сейчас эту картину, — воодушевился я. — В тихую мирную деревню вдруг въезжает принцесса на Xsare. Там коровы не разродились от восторга?

— Спасибо за принцессу. Но ты не знаешь, какая я, так что не ври.

— Я слышу по голосу, — запротестовал я.

— Опять врешь, — отрезала она.

— Вру, — согласился я.

Она издала смешок. Ее голос бы слегка прерывист, и я спросил себя, всегда ли он у нее такой, или же это возбуждение от предстоящей гонки.

— Хочу тебя еще раз поздравить, — сказала Ольга. — Десять человек уже пытались повторить твою выходку между городами.

— И как? — спросил я без особого энтузиазма.

— А никак. Ни один не смог.

Это было для меня новостью. Никогда не считал себя заправским гонщиком, тем более не считал себя асом или королем дорог. Да, у меня огромный опыт, как-никак двадцать пять лет за рулем, но это опыт вождения, а никак не гонки, а ведь это разные вещи. Странно, что до сих пор не нашелся водитель, который прислал бы мне сообщение, типа, туфта, Муха, я смог круче!

— Ну что, Муха? Ты готов?

Вновь в животе все стало скручиваться в тугой узел. И хотя стояла жара, и холм, у которого паслись коровы, защищал меня от ветра, мои ладони вспотели вовсе не от этого.

— Готов, Блондинка.

— Кстати, ты куришь?

— Курю.

— Тогда давай так: спокойно, без нервов, выкуриваем по сигарете, а потом стартуем. Кто первым доберется, звонит другому.

— Договорились.

— И Роман… — В ее голосе пробудились какие-то дьявольские нотки, и мое возбуждение усилилось до предела.

— Что?

— Держи глаза открытыми. Мы не одни.

Я понял, что она имеет в виду.

330 миль

Первое сообщение пришло ко мне уже через пятнадцать минут после старта. Поначалу я разогнался до шестидесяти, потом до 80 км/ч. Дороги здесь были такие, словно инопланетяне забивали в них исполинские гвозди. Официально они считались «дорогами с твердым покрытием», только покрытие это перемежевывалось с такими колдобинами, что становилось страшно. Вскоре и этого мне показалось мало, и я прибавил до 100 км/ч. Это был максимум на этом участке, мне приходилось отчаянно выкручивать руль, чтобы не угодить в зияющую дыру и не оставить колесо позади себя. Внутри меня прочно обосновалось ощущение, что я еду, как телепень, и вопрос о первенстве уже можно считать закрытым. Картина несущегося на предельной скорости «Ситроена» действовала на меня так, словно за мной гнались все жители Аитово с кочергами и палками, чтобы отомстить за то, что я испортил их воздух переработанным бензином. «Максимум брала 180», написала мне Блондинка. Конечно, у