Эдгар Берроуз - Тарзан и человек-лев Страница 18

Когда расчищали пространство для деревни, внутри ограды оставили невырубленными несколько деревьев, чтобы в их тени спасаться от жарких лучей солнца.

Еще из леса Тарзан заметил, что одно такое дерево раскинуло свою крону прямо над хижиной Рангулы, и решил, что лучшего наблюдательного пункта не придумаешь. Держа курс на задворки хижины вождя и осторожно перебегая от одного строения к другому, он вскоре достиг цели. Даже если бы он при передвижении и издал какой-либо шум, все звуки заглушали грохот там-тамов и громкое пение. Но Тарзан двигался совершенно бесшумно.

Его могли заметить лишь негры, по каким-то причинам остававшиеся в своих жилищах и не принимавшие участие в общем празднике, но, к счастью, Тарзану удалось добраться до хижины Рангулы незамеченным.

Тут удача снова сопутствовала ему, потому что ствол дерева, на которое он хотел забраться, находился прямо перед входом в хижину вождя, но позади него росло другое дерево, поменьше, и их ветви переплетались.

Когда человек-обезьяна благополучно взобрался на дерево и расположился на ветке, свободно выдерживающей его вес, внизу перед ним открылась вся картина происходящего.

Темп танца ускорялся, размалеванные чернокожие прыгали и извивались вокруг небольшой группы, стоявшей рядом с пленником. Когда Тарзан пригляделся к нему, он испытал нечто вроде шока. Тарзану показалось, что он, словно некий бестелесный дух, смотрит сверху на самого себя, так потрясающе был похож белый человек на Повелителя джунглей.

Фигурой, цветом кожи, чертами лица он представлял собою точную копию Тарзана, и человек-обезьяна ясно осознал это, хотя мы и редко можем встретить кого-то, похожего на себя, даже если такой двойник и существует.

Естественно, что интерес Тарзана резко усилился. Что это за человек? Откуда он? Случилось так, что Тарзан не заметил его в лагере экспедиции, и поэтому никак не связывал его с киногруппой. Кроме того, незнакомец сейчас был полуобнаженным. Если бы на нем была одежда, которую отнял Рангула, по ней можно было бы определить его принадлежность к цивилизованному обществу. Возможно, в силу этих причин Тарзан был так поражен появлением незнакомца.

Оброски, не ведая, что за ним наблюдает еще одна пара глаз, кроме глаз его мучителей, рассматривал окружающих из-под опущенных век. Здесь от рук этих негодяев трое его товарищей по несчастью приняли смерть после нечеловеческих пыток, но он не собирался повторять их участь. У него был собственный план.

Он спокойно ожидал смерть. У него не было ни малейшей надежды на другой исход, но он не желал подвергаться пыткам. У него был план.

Рангула встал со стула, наблюдая за всем происходящим налитыми кровью глазами. Наконец, он отдал приказ отряду воинов, охранявших Оброски, и те потащили его к дереву на противоположном краю поляны. Они принялись было привязывать его к стволу, как пленник начал осуществлять свой план, возникший в его воспаленном мозгу.

Схватив ближайшего к себе воина, Оброски легко поднял его над головой, словно тот был маленьким ребенком, и со всего маху швырнул в толпящихся вокруг туземцев. Затем он стремительно метнулся к танцующему негру, сгреб его в охапку и бросил на землю с такой силой, что тот распластался на траве без движения.

Атака Оброски была столь внезапна и стремительна, что все на миг растерялись. Первым опомнился Рангула.

– Схватить его! – заорал он. – Но только целым и невредимым.

Рангула хотел, чтобы могучий белый умер долгой мучительной смертью, а не скорой, которой Оброски надеялся умереть в схватке со множеством вооруженных воинов.

Когда туземцы окружили его, он принялся крушить их направо и налево могучими ударами. Страх удесятерил его силы. Ужас превратил в дикого зверя. Крики воинов, вопли детей и женщин слились в его голове в кошмарную какофонию звуков, доводивших самого Оброски до бешенства.

Со всех сторон к нему тянулись руки, чтобы схватить его, но он, опережая нападавших, ломал их, словно спички.

Оброски хотелось кричать и ругаться, но он дрался молча.

Героическая борьба не могла продолжаться долго. Медленно, используя численное превосходство, чернокожие смыкали вокруг него живое кольцо. Тяжелыми кулаками он отбивался от них, но в конце концов им удалось повалить его на землю.

XII. КАРТА

– О, аллах! – Аид тяжело вздохнул. – Думаю, что шейх допустил ошибку, похитив этих женщин. Теперь за нами гонятся белые, а они хорошо вооружены. Они не успокоятся, пока не перебьют всех нас и не освободят пленниц. Знаю я этих англичан.

– Аллах нас не оставит, – произнес в ответ Этеви.

– Мы ведь нашли карту, что еще нужно? Из-за карты они не пустились бы за нами в погоню, но если похищают женщин, мужчины преследуют и убивают! Не важно, американцы это, арабы или негры.

Аид угрюмо замолчал.

– Объясняю тебе, недоумку, почему мы взяли женщин, – сказал Этеви. – Вполне вероятно, никаких алмазов нет, или же мы не сумеем их отыскать. Но возвращаться домой с пустыми руками после стольких усилий было бы глупо. А девушки красивы. Я знаю несколько мест, где мы смогли бы получить за них хорошие деньги, или этот сумасшедший американец заплатит нам приличный выкуп. Так или иначе они принесут прибыль, если, конечно, мы не причиним им вреда. А между прочим, Аид, я уже заметил, что кое-кто бросает на них красноречивые взгляды. Клянусь Аллахом, если кто-нибудь покусится на них, шейх убьет его, а если шейх не сделает этого, то это сделаю я!

– Они принесут нам одни неприятности, – упорствовал Аид. – Я очень бы хотел избавиться от них.

– Есть еще одна причина, из-за которой мы взяли их с собой, – продолжал Этеви. – Карта написана по-английски. Я могу разговаривать на этом языке, но не умею читать. Девушки прочитают ее. Вот для чего они с нами.

Но Аид не переставал хмуриться. Это был молодой бедуин с бегающими глазками и толстой нижней губой.

Он никогда не говорил то, что думал, потому что в нем не было ни капли честности.

С самого утра всадники безостановочно продвигались на север. Они отыскали широкую тропу, по которой могли следовать беспрепятственно. В центре небольшого отряда ехали обе пленницы. Этот день стал для них днем испытаний не только из-за трудностей пути, но из-за нервного потрясения, которое они пережили, когда около часа ночи в их палатку ворвался Этеви с двумя бедуинами. Под угрозой смерти они перерыли всю палатку, а затем забрали девушек с собой.

Весь день пленницы надеялись услышать шум погони, хотя и понимали, что это невозможно. Человек, идущий пешком, не мог догнать всадника, и ни одна машина не была в состоянии проехать по этой тропе, не делая частых остановок для расчистки пути.