Виктор Михайлов - Стражи Студеного моря Страница 18

Можно было сделать вывод — «Сарматов» пришел с запада, из тундры. Для выполнения задания ему нужен был мотобот, поэтому он и пытался купить бот с подвесным мотором у инженера рыбзавода.

Так хорошо начавшееся следствие приостановилось за отсутствием улик, но вдруг появились новые интересные данные. Осматривая бобриковое полупальто «Сарматова», капитан обнаружил за обшлагами рукавов темно-зеленый песок с редкими блестками. Клебанов тщательно собрал зеленоватый песок в пробирку, запечатал и быстроходным катером отправил свою находку в Мурманск на экспертизу. Спектральный анализ содержимого пробирки показал:

«…Представленный на исследование зеленоватый песок состоит из размельченных пород оливина и пироксена с незначительным содержанием меди и никеля…»

Получив такое заключение, капитан Клебанов немедленно выехал в Мурманск и обратился за консультацией к геологам, поставив вопрос так: где, в какой части Кольского полуострова на запад от Гудим-губы имеются оливиновые и пироксеновые породы с таким же процентом содержания меди и никеля? В тот же день геологи ответили:

«За губой Западная Криница есть высота четыреста двенадцать — Черная Брама, базальтовая скала, у подножия которой лет двадцать назад был обнаружен выход на поверхность зеленых оливиновых и пироксеновых пород. Содержание в этих породах меди и никеля оказалось ничтожным, эксплуатация нерентабельна, и об этом месторождении скоро забыли».

С большой оперативной группой капитан Клебанов направился к Черной Браме. Тщательное обследование местности увенчалось успехом: в глубоком распадке под снегом был обнаружен парашют и в складках его ткани — пуговица, которой недоставало на брезентовом плаще «Сарматова».

Выхода пород оливина и пироксена они не нашли, кругом был черный базальт и в расщелинах слетавшийся снег. Как попали крупинки зеленоватых пород за обшлага полупальто, выяснить так и не удалось.

Ясным было одно: «Нестера Сарматова» сбросили с парашютом в районе Черной Брамы, отсюда он шел пешком на восток до Гудин-губы и на шнеке перебрался в порт Георгий.

— Можно предположить, — сказал полковник Раздольный, — что Непринцев должен был выполнить то, что не удалось сделать «Сарматову». Тот, кто послал «Сарматова», знал о его провале: в одной из наших газет поторопились написать об этом. Помнишь, еще такой сенсационный заголовок: «Скорпион жалит себя»…

— Что ты думаешь предпринять? — спросил Крамаренко.

— Воспользоваться сведениями, полученными от Непринцева, и попробовать связаться с его шефом.

— Думаешь дать позывные прямо отсюда?

— Ни в коем случае. Посуди сам: согласно первой части задания Непринцев должен был достигнуть высоты четыреста двенадцать и только тогда дать позывные. А если они, проверяя агента, будут пеленговать рацию? Провал! Нет, рисковать нельзя. Через час капитан Клебанов и старший лейтенант Аввакумов вылетают на вертолете к Черной Браме. Кстати, Остап Максимович, ты хорошо знаешь эти места, что за странное название— Черная Брама?

— Брама — по-поморски баржа. Эта скала действительно похожа на поднятый нос баржи. Черная, отшлифованная ветром, она резко выделяется на фоне покрытых снегом сопок и тундры. Название меткое. У нас одну сопку пограничники назвали Буханкой и, знаешь, привыкли, теперь эту сопку никто иначе не называет.

— Стало быть, Остап Максимович, и ты считаешь, что выстрел в яблочко? — спросил Раздольный.

— Все правильно, я поступил бы так же, но чутье меня редко обманывает… Вальтер Шлихт — прожженная бестия, и, хотя радиостанция на «Гансе Весселе» опечатана, разумеется, у него есть другая рация, спрятанная где-нибудь в обшивке судна. Думаю, что, опасаясь пеленгации, Шлихт не будет вести передачу по запасной рации. Но, пользуясь услугами нашей связи, он может дать шефу условную, совершенно невинную с виду телеграмму.

— Все необходимые меры приняты. Никто из команды «Весселя» телеграммы не отправлял, и это обстоятельство беспокоит меня больше всего…

— Почему? — удивился Крамаренко.

— Можно дать условную телеграмму, но легче всего — условно промолчать.

Стукнув кулаком по столу, Крамаренко сказал:

— Вот загадка. Что им нужно на Черной Браме?..

Подобный вопрос неотвязно преследовал и Раздольного. Как бы мысля вслух, он искал решения этой загадки так же, как и Крамаренко:

— Восточнее Черной Брамы, помнишь, Остап Максимович, проходила линия фронта. Три года и восемь месяцев гитлеровцы пытались прорваться к Кольскому заливу. Здесь стояли отборные гитлеровские части — шестая горно-егерская и альпийская дивизия «Эдельвейс». Мне кажется, в этих событиях, развернувшихся тринадцать лет назад, и кроется ключ к разгадке. Но появился счетчик Гейгера и спутал все карты. Зачем нужен этот прибор на совершенно пустынном побережье залива Трегубого? Зачем понадобилось длительное время тренировать Непринцева в фотосъемке военных кораблей и в то же время высаживать его на пустынном побережье?!

— Хорошо знаю эти места. Веришь, ночами не сплю, думаю, что им на побережье надо? От губы Западная Криница до Тимофеевки тянется безлюдная тундра, топи, озера и вараки — крутые скалистые холмы. Редко где встретишь березовый ерник. В этом краю и полярная лиса не мышкует. Лемминга встретить в диковинку. Пустынный край.

— Не следует забывать, Остап Максимович, что «Сарматов» пытался приобрести ботик с подвесным мотором… Стало быть, высоту 412 можно рассматривать, скорее, как базу. За короткое время они забрасывают к нам двух агентов, одного самолетом, другого на грузовом судне, но у обоих одна цель — Черная Брама. Настойчивость, с которой это делается, свидетельствует о…

Постучав, в кабинет вошел капитан Клебанов и доложил:

— Из полка связи прибыл старший лейтенант Аввакумов. Звонили с аэродрома: машина готова к вылету. Синоптики обещают погоду.

— Вызовите ко мне лейтенанта из шифровального отдела! — приказал Раздольный.

Повторив приказание, капитан вышел из кабинета.

— Прошу тебя, Сергей Владимирович, если что прояснится, звони! — прощаясь, сказал Крамаренко.

К тринадцати часам участники экспедиции добрались на автомашине до аэродрома. Ровно в четырнадцать часов вертолет плавно поднялся, набрал высоту и лег курсом на северо-запад. Через полчаса, тщательно осмотрев все подходы к Черной Браме, летчик выбрал удобное место и посадил машину.

В падях лежал глубокий снег, а там, где его не было, чернели скалы. В воздухе чувствовалось приближение весны. Жарко грело солнце. Со стороны залива дул свежий порывистый ветер.