Лев Линьков - Большой горизонт Страница 18

Интерес пограничников объяснялся не только свойственной всем добрым людям любовью к мирным животным, но и тем, что эти животные были частью богатств, которые пограничники охраняли. Мех котиков и морских бобров — заманчивая приманка для хищников-зверобоев самых различных национальностей. Пренебрегая тайфунами и рифами, нарушители частенько норовят подплыть к островам. Авось зеленый вымпел советского сторожевика не покажется над волной. Тогда риск окупится с лихвой.

Баулин выпрямился, сунул бинокль в футляр и, заложив руки за спину, — первый признак плохого настроения — посмотрел на голубую полынью в небе. Тучи почти совсем затянули ее. Ветер заметно посвежел. Сомнительное удовольствие— попасть в шторм! И без того двое суток уткой ныряешь в волнах. Вспомнилось, что сегодня — четверг. Ольга уйдет в клуб базы заниматься математикой с матросами и старшинами. Значит, Маринка опять останется вечером одна с соседским Витюшкой: его бабка ложится с петухами. Чего доброго, Витька опять вспорет ножницами подушку и разукрасит себя и Маринку перьями. И убрала ли Ольга спички? Не учинили бы малыши пожар…

Шторм навалился раньше, чем его ждали.

Смахнув с лица соленые капли, Баулин натянул капюшон и пошире расставил ноги. Мысли о доме нарушил взобравшийся на мостик вестовой. Он передал донесение радиста. Радист сообщал, что где-то поблизости сыплет «морзянкой», старым шифром какое-то судно.

«Ого! Пожаловали!» Баулин скомандовал лечь на обратный курс, и через несколько минут «Вихрь» уже мчался по направлению к нарушителям. Судя по пеленгу, незваные гости находились где-то у западного берега острова И.

Через полчаса хорошего хода среди волн показалась стройная двухмачтовая моторно-парусная шхуна. «Хризантема»! Баулин сразу узнал ее по рангоуту. Высокие, слегка наклоненные к 'корме фок- и грот-мачты, изящные длинные реи, гордо вздернутый над заостренным форштевнем бушприт придавали шхуне тот особый щеголеватый вид, который так ценят истые моряки. Старая знакомая!..

«Хризантема» нередко шныряла близ Курил, явно занимаясь не столько хищническим ловом рыбы, сколько разведкой, и ловко уходила от пограничников, ни разу еще не попавшись им в советских водах. Как-то она якобы ловила на траверзе мыса Туманов горбушу и, вовремя успев выбрать сети, удрала от «Вихря» в нейтральные воды; потом «Хризантема» — боцман Доронин уверял, что он узнал ее тогда, — пользуясь густым туманом, вильнула перед «Вихрем» в Малом проливе и выбросила за борт анкерок, тот самый, который Доронин и Кирьянов достали с отмели. В дубовом бочонке были обнаружены портативный киносъемочный аппарат с телеобъективом и пять кассет с отснятой пленкой — улика (попадись «Хризантема»!) была бы неопровержимая. Безусловный шпионаж!

«Интересно, что ты сейчас у нас забыла? — глядя на «Хризантему», хмурился Баулин. — За рыбой на сей раз пришла?»

Хмуро смотрели на незваную гостью и другие пограничники.

— Зарятся на наши Курилы, — сказал Кирьянов.

— Не по зубам лакомство, — Левчук с раздражением сплюнул за борт.

— Оно, конечно, после сорок пятого им только и оставалось что зариться: ученые стали. А до войны, знаете, до чего дело доходило? — Доронин обернулся к молодым матросам. — Как выйдешь в дозор, обязательно их встретишь. Эти их кавасаки в наши воды за сельдью и за треской, будто мухи на мед, слетались. Схватишь за шиворот, бормочут: «Мы не знали, мы ошиблись». А где уж там — «ошиблись»! Под самый берег, черти, подваливали. За крабами к Камчатке японцы с целыми плавучими заводами приплывали.

— Извиняюсь, товарищ боцман, сколько же вам тогда было лет? Двенадцать? — с самым серьезным видом спросил Левчук.

— При Чем тут я — командир рассказывал, — спокойно возразил Доронин.

— На юте, отставить разговоры! — оборвал с мостика Баулин и нажал кнопку. На сторожевике зазвенел колокол громкого боя — тревога!

Пограничники заняли места согласно боевому расчету.

Не разворачиваясь против ветра и не обращая внимания на свежую волну, Баулин с ходу подошел к японской шхуне.

Он сам отправился на борт нарушительницы с осмотровой группой (боцман Доронин, Кирьянов и Левчук).

«Теперь-то уж мы тебя схватим за руку!» — обрадовался капитан 3 ранга. Однако ему пришлось разочароваться: на шхуне не оказалось ни одной рыболовной снасти, ни одной рыбьей чешуйки на палубе и в трюмах. Не в пример другим японским рыболовецким судам, «Хризантема» блистала чистотой. Что за чертовщина!..

Шкипер «Хризантемы», маленький, черноволосый, вертлявый человечек (так вот ты каков!), не скупился на извинения за невольное, как он заявил, пребывание в советских водах. Льстиво кланяясь и прижимая к животу судовые документы, он с готовностью предложил обыскать всю. шхуну. Он очень рад видеть советского офицера своим гостем. О! Неужели русский офицер сомневается в искренности его слов? У него абсолютно ничего нет. Он не собирался ловить рыбу или бить котиков. Он никогда бы не позволил себе этого, никогда! Скоро начнется тайфун, очень сильный тайфун. «Хризантема» надеялась получить приют в советской бухте.

Баулину надоела болтливость шкипера. Японцы — опытные моряки, им ли бояться тайфуна, да еще на таком отличном судне, как «Хризантема». И к тому же берега острова И. не имеют бухт, защищенных от штормового наката. Господину шкиперу должно быть это хорошо известно.

Самый тщательный обыск не дал никаких результатов. Правда, пограничники обнаружили на шхуне первоклассную радиостанцию. Но в этом, собственно, нет ничего предосудительного. Каждое судно вправе иметь радиостанцию. Баулин был удивлен другим: в кают-компании «Хризантемы» оказались два иностранца. Развалясь в кожаных креслах, они пили виски. Из паспортов, снабженных всеми положенными визами, явствовало, что это заокеанские корреспонденты. Они путешествуют по Дальнему Востоку.

«Хозяева!» — решил Баулин. Он возвратил пассажирам «Хризантемы» документы и сказал по-английски, что впредь не рекомендует им плавать на судне, шкипер которого не считается с международным морским правом.

Путешественники поблагодарили за совет и предложили Баулину стаканчик сода-виски. Жаль, что господии офицер отказывается. Сода-виски отлично согревает организм, а сегодня такая мерзкая погода!

Шкипер улыбался и пространно выражал свое восхищение отвагой русских пограничников, рискующих выходить в океан на небольшом судне.

— Предлагаю в течение пятнадцати минут покинуть советские воды, — сказал Баулин.