Олег Голиков - Рассказы Страница 18

этом году, когда с конца апреля зарядили проливные дожди, и майские праздники

оказались неприбыльными из-за пасмурной погоды.

Он отступил на один шаг назад, и немного неуверенно ответил:

- Ну, скажем, денька на два, на три…

Мужички переглянулись. Один из них, плотный, с коричневым одутловатым лицом

поднялся и подошёл к машине. Заглянув через стекло в салон, он, как показалось Саше,

облизнулся:

- Трое вас? На двое суток? Это ж, наверное, двухкомнатную вам надо смотреть?

Саша кивнул:

- Желательно, конечно.

Толстяк равнодушно пробурчал:

- Восемьдесят гривен со всеми удобствами устроит?

Из машины выглянул Сергей:

- Восемьдесят – нормалёк! Ну что, дядя? Приютишь путников? – весело поинтересовался

он.

- Поехали, - равнодушно бросил мужик, явно не желая участвовать в хорошем настроении

приезжих. И забравшись за руль стоявшего неподалёку такси, просигналил и резко

рванул в сторону посёлка.

* * *

Квартирка оказалась в кривой улочке, заканчивающейся тупичком на пригорке. Вернее,

для отдыхающих был пристроен отдельный небольшой домик с верандой, на которой

стоял громоздкий бильярдный стол. Высокая тучная хозяйка обменялась с таксистом

какими-то быстрыми словами, и тот укатил обратно. Саша с Верой, захватив рюкзаки,

вышли из машины и отправились осматривать апартаменты.

Сергей попытался припарковаться поближе к дому, но это получалось как-то не очень.

Мешал скользкий укатанный склон – машина никак не хотела задним ходом взбираться на

пригорок. Чертыхнувшись, он кое-как притёрся к кривому заборчику и, закрыв двери,

пошёл вслед за своими друзьями.

Странное какое-то им досталось жилище. Видно было, что из старого жилого фонда не

очень практичные хозяева пытались воссоздать что-то напоминающее цивилизованный

кемпинг. И это у них не получилось. С порога Сергею в нос ударил тонкий запах сырости,

и он с сомнением оглядел современные подвесные потолки и дорогой импортный кафель

на полу просторной кухни. Саша и Вера, негромко переговариваясь, распаковывали сумки

в дальней комнате.

Сергей осторожно присел на новомодный широкий диван со стопкой свежего белья в

изголовье и попрыгал. Не скрипело. В углу по-хозяйски расположилась старая печка с

внушительным музыкальным центром наверху, призванным, видимо, отвлекать внимание

от своего постамента.

-Эй, Серый! Как устроился? – раздался сашин голос.

Сергей, медленно осматриваясь, откликнулся:

- Порядок! Только зачем здесь кондиционер при такой-то сырости?

Помимо нелепо торчащего в проёме узкого окна кондиционера, Сергей с удивлением

увидел электрочайник «Филипс», примостившийся на подоконнике и стопку видеокассет

пёстрого содержания, которые стояли рядком на какой-то дряхловатой антикварной

этажерке. Он встал и, постучавшись, зашёл во вторую комнату.

- Здесь и видео имеется что ли? – озадаченно посмотрел он на Сашу, который

переобувался, сидя на кожаном кресле.

- Ага – вон в углу видеодвойка!

Вера, закончив раскладывать нехитрые туристические пожитки, сразу заторопилась в

душ.

Серёжа, проследив, как за ней закрылась дверь, устало опустился в кресло напротив. Тут

его внимание привлекла большая фотография в фигурной рамке, стоявшая на старом

трюмо, посередине которого ломаной тонкой линией пробежала трещина. На ней были

изображены жених и невеста. Жених затравленно смотрел в объектив, а невеста

плотоядно щурилась мимо. Жених всем своим потерянным видом вызывал сочувствие.

- Глянь, Саня – вот это парочка! Интересно – зачем хозяева это фото не уберут? Всё-таки

вещь интимная, в некотором роде…

- Да, наверное, эти молодожёны по ночам выходят из рамки и кровищу из отдыхающих

сосут, - предположил Александр, открывая штопором бутылочку красного сухого «Рубин

Херсонеса».

- Да уж… Мутное местечко, - хрипловато протянул Серёга, доставая из дорожного пакета

одноразовые стаканчики. – Всего полно – а впечатление такое, словно перед нашим

приездом сюда всё понатыкали. Причём минут за десять…

- Да ерунда это всё – мы же диким туризмом занимаемся, дружище! – поднял стакан

Саша, и друзья выпили.

Вскоре вернулась Вера и стала перед зеркалом натирать волосы пенкой. Не оборачиваясь,

она сообщила:

- Душ такой прикольный. На пять ступенек вниз надо спускаться – а из окошка вид во

двор как и от нас. Она кивнула в сторону окна, - Аномалия геометрическая….

Сергей неизвестно чему хмыкнул и вышел из комнаты.

* * *

Вечерело. Едва выйдя на вечернюю прогулку с запланированным ужином,

путешественники наткнулись на парочку местных жителей, мужчину и женщину,

спешивших по своим делам по краю дороги.

- Извините, вы не подскажите, как на набережную выйти? – вежливо спросил Саша у

прохожих.

Как по команде парочка остановилась. Мужичок с хитрыми узенькими глазками на лице

типичного пролетария так же вежливо указал на поворот, который ребята только что

прошли.

- Вам сюда – и вниз до самого конца… Вы приезжие?

- Ага… Туристы… - улыбнулся Серёжа. - Вы, кстати, не в курсе как бы это нам завтра в

Царскую бухту попасть? И вообще – куда бы нам податься, чтоб красиво было?

- И можжевеловую рощу хочу посмотреть, - вставила Вера.

Мужчина и женщина переглянулись. Через секунду они заулыбались и заговорили

наперебой:

- А вы как раз по адресу. Мы – местные экскурсоводы – с работы идём. У нас здесь на

рынке стенд с горными маршрутами. – Мужик, отогнув лацкан замусоленного пиджачка,

показал друзьям цветной бэйджик, на котором был изображён можжевельник,

расплывчатое фото и надпись: «Величко Лев Николаевич. Экскурсовод».

- А меня Оля зовут, - представилась спутница тёзки известного вегетарианца. – Одни вы

не ходите – всё самое интересное пропустите! А так мы вам и наш «рай» и «ад» покажем.

Это так у нас маршрутные места называются. Бухты наши знаменитые со всех сторон

увидите. На гору Караул-Оба взберёмся. А если одни пойдёте – только одни скалы и

рассмотрите. Да и опасно – горы всё-таки…

Сергей внимательно посмотрел на женщину и ехидно поинтересовался:

- А в этом вашем «аду» нас там не пристроите ненароком? А то как-то пожить ещё

хочется.

Мужчина и женщина на шутку не среагировали. Оля осуждающе посмотрела на Сергея,

словно он сморозил отчаянную глупость.