Первая схватка(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XXХI) - Троянов Вениамин Иванович Страница 18

Ана (улыбаясь). Уже будто бы…

Рославской. Нехорошо!..

Ана (переменив тон). Мы все-таки с вами еще увидимся? Вы найдете меня в Москве? Да?

Рославской (молча кивает головой).

Ана (подавая ему). Вот моя карточка… Здесь адрес и № телефона…

Рославской (целуя ей руку). Спасибо… Через час вы снова в родной семье, а я…

Ана. Вы тоже скоро будете среди друзей и близких!..

Рославской. Среди первых я всегда, среди вторых… кажется, никогда!..

Корнет (проходит), Ну, Ана, айда! До свиданья, герой.

Рославской. Я вам помогу! (берет часть багажа).

(Все уходят. Вагон пустеет. Большая пауза).

Рославской (входит, садится у окна, закуривает. Слышен далекий-далекий свисток паровоза). «Вагонные встречи, вагонные речи…»

Занавес.

(Грязная комната Ляпинского студенческого общежития. Большое окно, запыленное, с разбитыми и заклеенными бумагой стеклами. У окна — деревянный кухонный стол, два табурета. На столе — чайники, спиртовка, стаканы, бумажки, книги, щетки… На перевернутом каком-то горшке жестяная лампа с газетным абажуром. По стенам комнаты четыре кровати. Грязные засаленные одеяла, подушки… Стены комнаты до потолка не доходят и кончаются деревянной решеткой… Все слышно, что делается в коридоре и соседних номерах…)

(В комнате два студента. Пьяный лежит на кровати, Лохматый сидит у стола за толстым учебником… Тихо… За сценой голоса, разговаривают двое студентов-соседей).

Первый. Пропустят!

Второй. Да, если Михалыч не заметит; Максим существо сговорчивое.

Первый. Максим здесь ни при чем… Прошлый раз они приходили, и Михалыч об этом знал и не мешал…

Второй. Тогда другое дело. Он… лежал больной…

Первый. А теперь в невольном отсутствии… Поговорили и ушли!! Жалко, девицы невредные! и не для социал-демократа!!

Лохматый. Позвольте, сосед, при чем же здесь социал-демократия?

Первый. Очень просто: я — социал-демократ!

Лохматый. Последняя новость… я совершенно не имел случая… Вы большевик или меньшевик?

Первый. Откровенно говоря, я и сам пока не задавался подобным вопросом, но, судя по тому, что питаю антипатию к низеньким, коротышкам, думаю, что большевик!

Лохматый. При чем же здесь «коротышки»?! Бебель говорит вообще…

Первый. То говорит Бебель, а я говорю следующее: признавая, что женщина, как таковая, является несомненным орудием производства, я считаю необходимым ее социализацию, то есть общественное пользование… Вывод — я социалист! Затем… Предпочитаю толстую дебелую пейзаночку раскрашенным и тощим аристократкам — я демократ! Ваш вопрос доставил мне возможность точнее установить свою политическую дифференцировку!..

Лохматый. Хулиган!

Второй. Нечто из Рославского.

Первый. Что же в нем скверного?

Второй. Чего лучше? Провокатор!

Пьяный. Немножечко сильно сказано: прошло более двух месяцев, как его, раба Божьего… ампоше!

Второй. Ампоше-то ампоше, а затем и выпустят.

Карпов. (За сценой. Стучит). Можно?

Пьяный. Антре!

Лохматый. Только ненадолго!

Карпов (входит в фуражке и пальто). Слышал, что здесь есть свободная кровать? Которая?

Пьяный. Даже две! После Рославского и Мурыгина.

Карпов (показывает на одну из кроватей). Свободна?

Пьяный. Да! Одеяло и подушка у Максима…

Карпов (бросает на кровать шинель и книгу). Знаю! (Уходит).

Второй. Поздравляю с сожителем!

Лохматый. Мне все равно.

Пьяный. Мне все равнее… Люблю таких типов.

Второй. Это уже слишком! Какое-то грязное животное.

Пьяный. Раз в месяц он бывает и чистым.

Второй. Не понимаю! Сто рублей в месяц получает сей фрукт из дому, а торчит здесь который год.

Пьяный. Знали бы латынь, перестали бы удивляться… До какой умствен ной ограниченности доводит нынешних молодых людей недостаток классического образования… Приходится нам, старикам, вас доучивать… Consuetudo… Тьфу! Привычка — вторая натура!.. Щенки!

Второй. Пьяный дурак!

Пьяный. А если я встану… Пойду… И буду тебя бить медленно и тяжко…

(Входят Карпов и Максим, который вносит одеяло и подушку).

Максим. Господин Карпов, какую кровать занять изволили? (Карпов молча указывает… Максим молча кладет вещи и уходит… Карпов, молча, не скидывая фуражки, валится на кровать).

Пьяный. Зачем вы не спросили у него простыню?

Карпов. А вы не задавались вопросом: зачем вообще задаваться вопросом «зачем»? (Пауза).

Рославской (за сценой). Привет тебе, приют священный!..

Голоса. Рославской?! Какими судьбами?

Рославской (входит). Неисповедимыми! (Декламирует):

Пьяный. Радоваться, собственно говоря, нечему… Разница в обстановке небольшая…

Рославской. Молчите, проклятые струны!

(Студенты входят).

Один из вошедших. Ну как?

Рославской. Как видите!

Другой из вошедших. Где же вы сидели, по крайней мере?

Рославской. Infandum, regina, jubes renovare dolorem!

Пьяный. Скажи им по-малограмотному! На подстрочник у них денег нету!

Рославской. Можно! Кто старое вспомянет, тому глаз вон… (Пауза). Нет, ведь какие бывают дуры на свете!

Голос (за сценой). Рославской, это, наверное, к вам две дамы приходили?

Рославской. Да знаю… Merci… Нет, каков случай!.. Мчусь по улице и вдруг встречаю знакомую курсистку… Девица просто… антик! Я ее с художественным театром знакомил… Года три не видался… Подбегаю радостный… Здравствуйте, дорогая! А она руки за спину и заявляет: «Вы — провокатор… Вы, — говорит, — на войну добровольцем ездили! Пока вы не оправдаетесь пред товарищами, я с вами не знакома…» Опомнился, а ее и след простыл! Ну, не дура ли? Хорош был бы я по ее рецептуре в роли кающегося грешника!.. Вышел бы на сходку, перекрестился и заявил: «Многоуважаемые господа товарищи, я, ей-Богу, не провокатор!.. Вот вам крест!» Нет, ну не дура ли! А хорошенькая…

Карпов. Вам, очевидно, мало двух… Что значит наголодался!

Рославской. Для человека всегда необходимы три существа женского пола: одна — которую он любит, другая — которая его любит и третья — с которой он развлекается… (выходит).

Один из вошедших. При нем нашли что-нибудь?..

Пьяный. Не помню… Всю происходившую церемонию проспал… Михалыч потом рассказывал, что, когда у Рославского спросили, где его вещи, он отвечал: «На мне и подо мной»!

Лохматый (не отрываясь от книги). При нем нашли: пару носков, зубную щетку и нераспечатанный кусок мыла — «Молодость» или «Секрет Красоты» — и все. Теперь, господа, уходите! Надо заниматься!..

(Студенты уходят… Пауза).

Рославской (входит. Ни к кому не обращаясь. Громко). Который час?

Голос (из дальней комнаты). Без двадцати двух минут шесть!

Рославской. Merci! (Ложится на кровать).

Голос (за стеной. Тоскливо). Хоть бы вы, Рославской, заболели!

Рославской. Помешал?

Голос (за стеной). Нет, напротив. Тогда бы они снова явились…

Рославской. Чего ради?

Голос (за стеной). Пленен бысть…

Рославской. Которой?

Голос (за стеной). Которая потолще!

Рославской. Хотите, познакомлю? Вы сегодня вечером свободны?

Голос (за стеной). Вполне!

Рославской. Тогда дело в шляпе!

Пьяный. К глубокому сожалению, дело соседа не в шляпе, а в брюках.

Рославской. Ка-ак?

Голос (за стеной. Печально). Он прав… Сегодня вечер Суражевича… Он ушел давать урок, а я… увы!!!

Рославской. Злая ирония судьбы — Fatalité!

Карпов. Перевод с французского: брюки делить — fraternité, без брюк сидеть — fatalité!