Генри Хаггард - Аэша Страница 19

Собаки лаяли все ближе и ближе. В тишине ночи стоял адский шум. Я вспомнил свору, которая мчалась в ночь нашего приезда за несчастным вельможей, навлекшим на себя гнев хана, вспомнил мчавшегося впереди всех пса с красной пастью и белыми, как слоновая кость, клыками. Вот и сейчас слышался лай этого рыжего с черным ухом пса, любимца Рассена — он был всего в полумиле от нас.

Бешеная скачка продолжалась еще часа два, но эти часы показались нам вечностью. До горы еще было далеко, а лошади наши устали. Часть собак отстала, но зато наиболее упрямые находились всего в трехстах ярдах от нас. За ними следовал хан. Почуяв близость врага, лошади наши задрожали и напрягли последние силы. Бедные животные понимали, что им грозит смерть. Мало-помалу свора нагоняла нас. Тогда мы с Лео спешились, свернули в кусты и спрятались там. Оставленные нами лошади помчались дальше, собаки продолжали преследовать их и промчались мимо. Правда, хан заметил наш маневр и пытался отозвать собак, но разъяренные псы, чуя добычу, не хотели возвращаться. Мы с Лео воспользовались этой отсрочкой и побежали к реке. Там мы надеялись найти спасение, бросившись в воду, чтобы собаки потеряли наш след. Я был уже не молод и бежал медленнее Лео, а потому умолял его бежать, не обращая на меня внимания.

Вот и река. Близко, совсем близко блестела вода. Помню, мне страшно захотелось пить. Но собаки догнали-таки нас. Мы слышали за собой стук копыт лошади хана и остановились у небольшого утеса, не добежав до берега. К счастью, за нами гнались только три собаки — остальные, очевидно, продолжали преследовать наших лошадей.

— Если ты расправишься с собаками, я сведу счеты с ханом! — сказал Лео.

Мы взяли мечи в правую руку, ножи в левую и ожидали. Собаки приблизились. Признаюсь, я испугался. Они были величиной со льва и такие же свирепые. Одна из них подпрыгнула, пытаясь схватить меня за горло, но я вовремя успел проткнуть ее копьем. Животное упало в предсмертной агонии на землю. Две другие собаки бросились на Лео. Лео метнул свое копье, но промахнулся — оно вонзилось в землю. Теперь мы были оба обезоружены, у нас оставались только ножи. Между тем подоспел хан. Обезумев от ревности, разгоряченный охотой, он ринулся вперед на Лео, натравливая на меня собак. Трудно вспомнить все, что произошло дальше. Я всадил свой нож в спину одной из собак, и она с отчаянным ревом забилась на земле; но другая, самая страшная из всей своры, любимица хана, впилась мне в руку пониже локтя так, что я выпустил от боли нож. Я отталкивал животное, но не мог с им справиться и упал на колени. Случайно левой рукой я нащупал булыжник и ударил им пса по голове, но он не выпустил моей руки, и мы продолжали бороться. В то же время я смутно видел, что Лео и хан также сцепились и борются, упав на землю. Несколько позже я заметил, что хан сидит, прислонившись к скале, и смотрит на меня. Мне пришло в голову, что он убил Лео. Но вот я почувствовал, что кто-то схватил собаку и заставил ее разжать челюсти.

Это Лео поднял собаку за задние лапы и, повертев в воздухе, ударил головой о скалу.

— Кончено, — услышал я голос Лео, — я исполнил предсказание шамана! Он взял меня под руку и повел к скале. Хан сидел, прислонившись к ней спиной. Он был еще жив, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Рассудок, казалось, вернулся к нему. Он печально взглянул на нас.

— Вы храбры и сильны, — сказал он. — Вы убили трех собак, а мне переломили спину. Все случилось так, как предсказала старая крыса. Было бы справедливее, если бы я охотился со своей сворой за Афиной. Теперь она отомстит за меня. Она тоже преследует вас. Простите меня и бегите на гору. Я приду туда раньше вас. Там живет некто сильнее Афины…

Губы хана вздрогнули, и он испустил дух.

XII. ВЕСТНИК

— Его не стало, но свет не много потерял с его смертью, — сказал я.

— У бедняги тоже было мало радостей в жизни, — отвечал Лео, — поэтому не станем говорить о нем дурно. Смерть всех уравнивает… Да и, может быть, он не был таким дурным, пока его не свели с ума. Во всяком случае, не легко было с ним справиться. К счастью, мне удалось его бросить на землю так, что он ударился о камень. Если бы я не покончил с ним вовремя, я не смог бы спасти тебя от этого огромного пса, который собирался перегрызть тебе горло. Смотри — собака величиной с осленка! Ты сильно пострадал, Гораций?

— Собака прокусила мне руку до кости, но я думаю, что не опасно. Пойдем скорее к реке. Я умираю от жажды. Но остальная часть своры, чего доброго, настигнет нас.

— Не думаю, собаки занялись лошадьми и оставят нас в покое. Подожди немного, я сейчас вернусь.

Лео подошел к трупу хана, взял его старинный меч и прикончил раненую и извивавшуюся в мучительной агонии собаку; потом он поднял наши копья и мой нож, поймал ханского коня, помог мне сесть в седло и повел под уздцы к реке. У меня начиналась лихорадка, и рука страшно болела. Припав к берегу, я с жадностью напился, смочив водой голову, и окунул в холодную воду раненую руку.

Река была широкая, и мы не решались перейти ее вброд, но в тридцати ярдах от берега был островок. Лео взвалил меня себе на плечи и пошел по реке, к счастью, в этом месте довольно неглубокую. Положив меня на мягкую траву, Лео вернулся вторично на берег, переправил коня, перенес на остров оружие и стал делать мне перевязку. У меня оказалась сломанной даже кость. Лео промыл рану, обмотал руку шарфом, обложил поверх повязки мхом и вставил руку как бы в лубки, использовав для этой цели тростник. Во время перевязки со мной случился обморок.

В эту ночь Лео приснился странный сон. Он видел, что к берегу прибежала свора собак смерти. Они пустились вплавь к острову и уже почти настигли нас, как вдруг на берегу острова появилась одетая в черное женская фигура. Женщина простерла над рекой какой-то предмет, и собаки в ужасе завыли и остановились. После этого одних унесло течением, другие доплыли обратно до берега и убежали. Темная фигура исчезла, и утром мы тщетно искали ее следы на прибрежном песке — это, очевидно, было видение.

Утром я проснулся от острой боли в руке. Лео спал. Вдруг до меня долетел звук голосов, и я увидел на берегу две фигуры, мужчины и женщины, казавшиеся в утреннем тумане громадными. Я разбудил Лео. Он схватил копье.

— Сложи свое оружие, мы не сделаем вам никакого зла! — раздался с берега мягкий, вкрадчивый голос Афины.

Ее сопровождал шаман Симбри.

— Вернитесь, — продолжала ханша, — клянусь, что мы не сделаем вам ничего дурного. Вы видите — мы одни.

— Мы останемся здесь, пока не будем в силах продолжать путь! — отвечал Лео.

Афина о чем-то пошепталась с Симбри, тот долго отказывался, наконец, оба пустили своих лошадей вброд и переправились на остров. Старик казался утомленным, ханша была бодра и прекрасна, как всегда.