Станислав Валах - Партизанские ночи Страница 19

О его героическом поведении на допросах и в тюрьме нам потом рассказали товарищи, которым удалось выйти из гестаповских застенков. Гестаповцы, видя, что ничего от него не добьются, отправили его в освенцимский лагерь и там 29 ноября 1943 года убили.

Так погиб первый наш товарищ-гвардеец — партизан отряда имени Ярослава Домбровского, «Юзек» — Юлиан Рембеха, сын рабочего класса Хжанова.

Через несколько дней после ареста «Юзека», ближе к вечеру, я отправился к «Адаму». Здесь я должен был встретиться с «Болеком». Мне хотелось обсудить с ним положение в районе и наши задачи.

Неподалеку от дома лесника я остановился. «Нелегальная» жизнь приучила меня к осторожности, которая успела войти в привычку. Однако ничто не нарушало лесной тишины. Я защелкал по-птичьи, условным сигналом давая знать «Адаму», что прибыл. Выждал минуту, но «Адам» не выходил. Внезапно откуда-то со стороны до моего слуха донесся странный шелест. Я пригляделся. Мгновение спустя шелест повторился. Мне показалось, что кто-то крадется ко мне. Я чувствовал, что мне грозит опасность. Рывком поставил пистолет на боевой взвод. Вдруг со стороны дома лесника до меня донесся крик:

— Хальт! Хэнде хох!

Два жандарма выскочили из дома, паля из автоматов. Я бросился бежать под защиту деревьев. Пули щелкали вслед за мной, отрывая куски коры, срезая ветви деревьев. К счастью, ни одна из них меня не задела. Проскочив через небольшой пригорок, низинкой помчался в сторону Хелмека. Выстрелы раздавались все реже и дальше.

Я приостановился. Погони не было.

Я решил вернуться к дому лесника. Спрятавшись неподалеку от хозяйственных пристроек, следил за домом. Было уже темно. Из окон падал слабый свет керосиновой лампы. Подле дома поблескивали огоньки карманных фонарей. Из дома доносились выкрики, детский плач, женские вопли, смешанные с немецкими окриками и ругательствами. Мне было достаточно того, что я увидел и услышал. «Адаму» и его семье грозила опасность. Меня охватил страх за их судьбу. «Адама» нужно спасать. Приняв такое решение, я прикидывал наспех, что можно предпринять. Одному мне не справиться со столькими немцами. Придется бежать за подмогой. А что, если немцы успеют убраться из дома лесника до нашего прибытия? Пока я раздумывал, полицейские вывели «Адама» из дома. Руки его были закованы в кандалы.

По отрывочным фразам немцев я понял, что намереваются вести «Адама» на пост в Либёнже. Следовательно, имелся шанс спасти товарища. С этой мыслью я и мчался со всех ног к бункеру, расположенному в километре от дома «Адама». В бункер ворвался как вихрь.

— Ребята! Берите оружие и за мной!

Никто ни о чем не спрашивал. Да и не было времени на объяснения. В одно мгновение четверо партизан выскочили вслед за мной. По дороге — на бегу — я объяснил им, куда и зачем мы бежим.

Засаду мы устроим в Либёнже, там, где дорогу пересекает железнодорожная ветка шахты «Янина». Только бы успеть! Увидев «Адама» и полицейских, стреляем вверх, «Адам» должен бежать. Поблизости имеются дома, а в них наши «легальные» товарищи, они ему помогут. Как только «Адам» скроется, отступаем и мы. А если они появятся без «Адама», то бьем прямо по немцам.

Мы успели вовремя и до прихода жандармов даже немного отдохнули.

Вот и они, и «Адам» вместе с ними. Стреляем поверх голов, чтобы не ранить товарища. Жандармы падают на землю, прячутся в придорожном рву. Только автоматные очереди говорят об их присутствии. «Адам», сразу разгадав наши намерения, бросился бежать. Мы продолжали вести огонь до тех пор, пока не решили, что «Адам» должен был уже добраться до первых домов. Дали еще несколько одиночных выстрелов и отступили. Вскоре нас поглотил лес и приютил бункер.

«Адам», услышав выстрелы, догадался, что это мы пришли ему на помощь. «Герои», которые так смело вели себя в его доме и не подумали преследовать убегающего «Адама», они только стреляли вслед. Он пробежал метров тридцать, когда почувствовал, что ранен. Изо всех сил старался не упасть, опасаясь, что из-за скованных за спиной рук уже не сможет подняться. Огромным усилием волн заставлял себя бежать в сторону ближайших домов, к товарищу Агнешке Кусьмерчик. С трудом ему удалось добраться до ее квартиры. Она тотчас же послала дочь Басю за товарищем «Макаром». Тот прибыл с напильником, ножовкой и другими инструментами. Нелегкая эта была работа. Браслеты впились в распухшие руки. По инструментам стекала кровь. Требовала лечения и огнестрельная рана. Этим занялся доктор Феликс Голомб, наш партизанский врач из Либёнжа. Однако бункер не был рассчитан на содержание больных. Пришлось нам поместить «Адама» у «Млодого» — Тадеуша Капци в Явожно. Там за ним ухаживали врачи — Мечислав Миклашевский и Казимир Ставарский. Группа «Млодого», снабжавшая нас до этого техническими материалами, стала теперь постоянным поставщиком лекарств и перевязочных средств, которыми пользовались и партизаны и «легальные» группы.

Через несколько дней «Адама» перебросили к «Зайонцу» — Якубу Бохенеку под Яворки. Но и оттуда ему пришлось уходить, так как немцы каким-то образом проведали, что у Бохенека живет чужой. Убежище ему предоставили другие товарищи, а когда он немного поправился, то вернулся к нам в бункер. Самопожертвование товарищей спасло «Адаму» жизнь, однако рукой своей он еще не вполне владел.

На следующий день, после того как был отбит «Адам», гитлеровцы арестовали его жену. Около двух недель вели допросы с пристрастием, но так ничего и не узнали от этой мужественной женщины. Тогда гестапо изменило тактику. Ее отпустили как бы из сочувствия к двум малолетним детям. Много месяцев Анна Познаньская и ее дом находились под тщательным наблюдением. Однако в западню никто не попался. Анну снова арестовали, а домик лесника сровняли с землей.

Жене «Адама» удалось вынести все мучения Освенцима, но, истощенная лагерным режимом, она умерла вскоре после освобождения.

В поисках «Адама» жандармы попали также и к Агнешке Кусьмерчик. К счастью, в доме ее не удалось обнаружить никаких следов пребывания раненого.

Июльские события беспокоили и заставляли задуматься. Нам казалось, что у гитлеровцев имеется какой-то, пока что скупой источник информации, но в конце концов и он может навести их на наши следы. Арест «Юзека» был делом случая. Однако попытку арестовать «Адама» нельзя было уже отнести к разряду случайных.

В Езюрках жил один из наших товарищей, бывший член ППС, лесник Арнольд Преглер. Должность лесника досталась ему по наследству от отца, который приехал сюда из Австрии перед первой мировой войной и после получения страной независимости принял польское гражданство.