Жюль Верн - Жангада. Кораблекрушение "Джонатана". Страница 19

Конец лианы заглядывал в окно юной мулатки, и мы без труда угадаем, от кого исходил этот трогательный знак внимания. Казалось, чья-то длинная рука сквозь щель в ставне подает ей букет всегда свежих цветов.

Словом, все выглядело прелестно. Нечего и говорить, что Якита, ее дочь и Лина были очень довольны.

— Если вам захочется, мы можем посадить на жангаде и деревья, — сказал Бенито.

— Как — деревья? — удивилась Минья.

— А почему бы и нет? — заметил Маноэль. — Если перенести их на этот прочный настил вместе с землей, я уверен, они хорошо приживутся, тем более что им нечего бояться перемены климата, ведь Амазонка все время течет по одной параллели.

— К тому же, — продолжал Бенито, — разве река не уносит каждый день зеленые островки, оторванные течением от островов и берегов? Они плывут со своими деревьями, рощицами, кустами, камнями, лужайками вниз по реке и, пройдя восемьсот лье, теряются в Атлантическом океане. Почему бы нам не превратить нашу жангаду в такой плавучий сад?

— Вам хочется иметь целый лес, мадемуазель Лина? — спросил Фрагозо, который считал, что нет ничего невозможного.

— Да, целый лес! — воскликнула Лина. — Лес с птицами, обезьянами…

— Змеями, ягуарами… — подхватил Бенито.

— Индейцами, кочевниками! — добавил Маноэль.

— И даже людоедами!

— Куда же вы, Фрагозо? — окликнула его Минья, видя, что прыткий цирюльник собирается выскочить на берег.

— За лесом! — ответил Фрагозо.

— Не надо, друг мой, — улыбнулась Минья. — Маноэль подарил мне букет, и с меня довольно! Правда, — добавила она, показывая на дом, утопающий в цветах, — он спрятал наше жилище в свадебном букете!

9. Вечер 5 июня

Пока строился хозяйский дом, Жоам Гарраль занимался также устройством служб — кухни и кладовых, где должны были храниться всевозможные запасы провизии.

Главное место занимал большой запас корней деревца вышиной от пяти до шести футов, которое дает маниок, основной продукт питания жителей тропической полосы. Корни его, напоминающие длинный черный редис, растут клубнями, как картофель. Они содержат в себе очень вредный сок, который следует выжимать под прессом. Только после этого корни сушатся и размалываются либо в муку, употребляемую для разных блюд, либо в крупу тапиоку, в зависимости от вкуса местных жителей.

Поэтому на жангаде был целый склад этого полезного продукта, который служил для всеобщего питания.

Что касается запасов мяса, то, помимо стада баранов, помещенных в специальном хлеву на носу жангады, было еще взято большое количество окороков местного изготовления, так называемых «пресунто», прекрасного качества; однако все рассчитывали также и на ружья молодых людей и индейцев — хороших охотников, которым на островах и в прибрежных лесах Амазонки попадется немало дичи, а уж они-то не промахнутся!

К тому же и сама река должна была обильно снабжать путешественников пищей: креветки — такие крупные, что их можно назвать раками; рыба «тамбагу», лучшая во всем бассейне Амазонки, вкус у нее еще тоньше, чем у лососины, с которой ее нередко сравнивают; красноперая пираруку величиной с осетра — в соленом виде ее продают по всей Бразилии; кандирус — ловить ее опасно, но она очень вкусна; пиранья, или рыба-черт, длиной в тридцать дюймов, с широкими красными полосами; большие и маленькие черепахи, которые там водятся тысячами и составляют значительную часть питания местных жителей, — все эти дары реки должны были разнообразить стол и хозяев и слуг.

Итак, каждый день при первой возможности путешественники будут заниматься охотой и рыбной ловлей.

Что касается питья, то был сделан добрый запас из всех лучших напитков, производимых в стране.

На плоту имелся особый погреб, он делал честь Бенито, который был главным распорядителем по этой части. Там стояло несколько сот бутылок хереса, сетюбаля и портвейна. И сверх того молодой виночерпий припас несколько громадных оплетенных бутылей, полных превосходной тафии, или сахарной водки.

Табак тоже не был забыт, но не грубые сорта, которыми довольствуются жители бассейна Амазонки. Он был получен прямо из Вилла-Белла да Императрис, стало быть, из той области, где собирают самый ценный табак во всей Центральной Америке.

Итак, на корме жангады установили главный дом со всеми службами: кухней, кладовыми, погребами — все это должно было служить членам семьи Гарраль и их слугам.

В центральной части плота построили жилища для индейцев и негров. Они могли жить там в таких же условиях, как и на фазенде в Икитосе, и работать под постоянным надзором лоцмана.

Но чтобы разместить весь этот народ, пришлось поставить немало жилищ, что придавало жангаде вид плавучей деревни. И в самом деле, плот был застроен и заселен гуще, чем многие поселки Верхней Амазонки.

Для индейцев Жоам Гарраль соорудил шалаши, или, вернее, навесы, у которых легкие подпорки поддерживали крыши из листьев. Воздух свободно гулял между этими подпорками и раскачивал висевшие под навесами гамаки. Здесь индейцы, среди которых имелось три-четыре семьи с женами и детьми, должны были жить не хуже, чем на суше.

Негры также получили на жангаде привычные для них «ажупы», которые отличались от индейских шалашей тем, что были плотно закрыты со всех сторон и только в одной стене оставалось отверстие для входа.

Индейцам, привыкшим жить на вольном воздухе и пользоваться полной свободой, жизнь в четырех стенах показалась бы заточением, а негры предпочитали свои хижины.

Наконец, на носу находились настоящие склады для товаров, которые Жоам Гарраль вез в Белен наряду с лесом. Там, под надзором Бенито, ценный груз был размещен в обширных кладовых так же тщательно, как в трюме корабля.

Самую важную часть этого груза составляли семь тысяч аробов[21] каучука, ибо фунт каучука стоил в ту пору три-четыре франка. На жангаду погрузили также пятьдесят центнеров сальсапареля — растения, которое представляет важную отрасль экспортной торговли во всем бассейне Амазонки и все реже встречается на берегах реки, так как местные жители во время сбора не заботятся о сохранении молодых побегов. Затем бобы, известные в Бразилии под названием «кумару», из которых жмут несколько сортов масла; сассафрас, из которого делают целебный бальзам для лечения ран; тюки красящих растений, ящики с разными смолами и, наконец, изрядное количество ценного дерева дополняло этот груз, продать который в провинции Пара можно было быстро и выгодно.

Быть может, читатель удивится, что число негров и индейцев ограничивалось лишь теми, кто был нужен для управления жангадой. Не лучше ли было бы взять с собой побольше людей на случай возможного нападения враждебных племен с берегов Амазонки?