Николай Инодин - Уходимец Страница 2

Шишагов никогда не брал в рот спиртного для удовольствия, пил, только если этого требовало дело.

После похорон Рома еще больше замкнулся в себе. Рос, учился, отпионерил положенный срок и, последним среди сверстников, был принят в комсомол, не проявив, впрочем, особой активности. Зато не пропускал ни одной передачи «Служу Советскому Союзу», перечитал все книги о войне, которые смог найти и наизусть выучил «Книгу будущих командиров». Шишагов решил стать офицером. Родина в лице руководства детского дома и местного военкома всецело одобрила такое решение, врачи не нашли в здоровье кандидата никаких изъянов, и через два месяца после получения аттестата о среднем образовании курсант Шишагов уже топтал новенькими скрипучими юфтевыми сапогами плац одного из старейших военных училищ страны.

Училище имени товарища Фрунзе располагалось почти в центре самого каштанового изо всех городов Союза. Его желтые трехэтажные корпуса, задрапированные густой зеленью старых деревьев, располагались на одном из самых больших и оживленных проспектов матери городов русских. Для того чтобы лозунг «Народ и армия едины» не воспринимался учащимися буквально, территория училища от территории города отделялась двухметровым бетонным забором, правда курсанты, желавшие очередной раз объединиться с народом, никогда не считали это препятствием.

Курсантский фольклор возводил происхождение любимого ВУЗа к дореволюционным еще временам, когда в этих корпусах, якобы, находилось юнкерское училище. Так это или нет, не знаю, в те времена такого рода исторические изыскания не приветствовались, но разного рода красных командиров училище выпускало с начала двадцатых годов.

Из его ворот выходили кавалеристы, артиллеристы и ракетчики. В описываемое время считалось училище общевойсковым. Вот только две трети курсантов вместо сопромата и теоретической механики зубрили по лингафонным кабинетам иностранные языки и после выпуска становились командирами разведывательных взводов и групп специального назначения.

На этот факультет поступил и Роман, довольно прилично болтавший по-английски.

Правда, после поступления оказалось, что в училище он будет изучать китайский.

«Так даже интереснее» — решил для себя Шишагов и стал готовиться к занятиям.

Выросшему в детдоме и привыкшему заботиться о себе самостоятельно, Роману легче было освоиться с курсантским житьем, чем маминым детям. К тому же, судьба приняла меры для того, чтобы он, наконец, стал частью крепкого, спаянного и дружного коллектива. Как всегда, самым неприятным способом. Командиром взвода, по идее — педагогом и воспитателем группы будущих офицеров, в которую попал курсант Шишагов, был назначен немолодой уже капитан, из сибиряков. Среднего роста, неладно скроенный, но крепко сшитый дядька, он был далеко не дурак, вот только какое-то забавное отклонение в мышлении заставляло его из всех возможных способов решения вопроса выбирать самый неприятный для подчиненных. Казалось, что стремление сделать нелегкую жизнь курсанта непереносимой является целью его жизни, хотя сам он искренне считал, что честно выполняет свой служебный долг.

Капитан своего добился — через год его взвод был одним из лучших на курсе. Правда, только в отсутствие командира. Та самая ненависть, которая спаяла три десятка абсолютно разных парней в монолит, способный выдержать любые испытания, заставила их в штыки встречать любой его приказ. Война курсантов с взводным продолжалась до самого выпуска, все четыре года, с перерывами на время отпусков.

В свободное от описанных боевых действий время Роман «…учился военному делу настоящим образом». Учиться Шишагову нравилось и, хотя в отличники он не лез, знания получал приличные. По старой детдомовской привычке библиотеку он считал родным домом, а военная библиотека в училище была богатейшая. К выпуску за Романом прочно закрепилась кличка «феномен», и шедшие с ним на экзамен шпаргалок с собой не брали. Государственные экзамены он сдал на отлично, получил лейтенантские погоны и распределение в группу советских войск в Германии. Похоже, невезение в этот момент изменяло Роману с кем-то на стороне. Новое назначение сулило молодому офицеру материальный достаток крепко выше среднего по стране, так как военнослужащие ГСВГ получали две зарплаты. Одну на Родине, в рублях, вторую по месту службы, в марках. А в связи с тем, что разделение Германии на две части к этому времени было признано ошибочным, то и марки стали, соответственно, западногерманскими.

Прибыть к новому месту службы нужно было через месяц. С двумя однокашниками Роман решил первый офицерский отпуск провести на море, благо отец одного из друзей служил в Керчи.

Так уж вышло, что свежеиспеченная медсестра Лена из города Иванова в это же время приехала к тётушке в Керчь, отдохнуть перед началом трудовой жизни. Познакомились они с Романом на дискотеке. Лейтенант две недели водил ее в кафе и кинотеатры, не отрываясь, разглядывал на пляже, но рук не распускал и в любви не объяснялся. Лену это не устраивало никаким боком, отпуска-то заканчивались. Пришлось девушке брать инициативу в свои руки, и однажды поутру Шишагов, как честный человек, обязан был сделать ей предложение. Браки военнослужащих регистрировались в три дня с момента подачи заявления, и к новому месту службы лейтенант Шишагов убыл женатым человеком. Лена должна была приехать к нему после его обустройства на новом месте.

Вот только мир вокруг менялся стремительно и бесповоротно. Так и не научившийся правильно говорить на родном языке последний генеральный секретарь стремительно, как понос, мирился с идеологическими врагами. По большей мере это заключалось в мгновенной сдаче позиций везде, где того требовали идеологические враги.

Последнее время враги очень просили ускорить вывод из Германии советских войск. В процессе выполнения этой просьбы дивизию, в которую попал служить молодой офицер, вынесло в Белоруссию за месяц. Еще через полгода ее расформировали, и большую часть офицеров уволили в запас " по сокращению штатов». Романа промурыжили год — у него не было жилья, а без крыши над головой сокращать было не велено.

Пару раз за это время его посещала жена, и оба раза особой радости им эти встречи не принесли. Без марок и Германии Шишаков потерял для Лены всю свою привлекательность.

Наконец, родное министерство обороны смогло выделить однокомнатные хоромы

увольняемому лейтенанту, и Роман с правом ношения военной формы одежды убыл к новому месту жительства в областной центр Белоруссии. В качестве подарка судьбы получил он возможность купить за очень небольшие деньги снятый с хранения, практически новый ГАЗ-66.