Я видела любовь. Два раза - Ирина Иваненко Страница 2

Очень много лет я вообще никому не могла рассказать об увиденном. Только когда образ произошедшего притупился и потускнел, у меня получилось облечь эту историю в слова.

Явление второе.

Это было лето 2000 года. Я училась в университете. Пыталась получить образование юриста в рамках переподготовки. Так и не получила, бросила. На курсе, в связи с тем, что это была переподготовка, собралась очень разнообразная публика. От почти сорокалетних, работающих на специальностях, где необходимо юридическое образование, студентов, до сотрудников органов внутренних дел и так далее. Я там была самая молодая и ещё не закончившая первое высшее образование. И, наверное, самая глупая и наивная.

Среди прочих важных и нужных предметов по отраслям права мы изучали ещё психологию, этику, логику и философию. Это сейчас я считаю философию одной из основополагающих наук, без которой невозможно понимание мироздания. А тогда для меня философия была бессмысленной, никому не нужной лабудой. Что касается логики, то до сих пор я не открыла для себя красоту этой науки. Мне кажется, что логика сама себя поймала в плен и скрутила в бараний рог. И пока что ей оттуда не выпутаться. Ну, или не встретила я того преподавателя, который способен превратить сухую науку в яркий изумруд познания.

Но вернемся назад.

Преподаватель по этике – пожилая, утонченная и очень интеллигентная женщина, очевидно зная отношение большинства студентов к своему предмету, была крайне изобретательна. Нужно отдать ей должное, её пары действительно были интересными. Почти на каждом занятии мы играли, строили теории и придумывали этические дилеммы. Нужно сказать, что такой способ подачи материала выглядел очень захватывающим.

И вот, на одном из занятий, она предложила нам сыграть в игру-познание. Игра была рассчитана на откровенность и углубление в себя. Возле доски, на «кафедральном возвышении», мы поставили скамейку. Студенты должны были разбиться на пары и парами, выходя к доске, садиться на эту скамейку, лицом друг к другу и выставляя ладони вперед. Задача состояла в том, чтобы положить свои ладони на открытые ладони молчаливого собеседника и, глядя ему в глаза, назвать три вещи, которые ты любишь.

Мне очень понравилась идея. Я уже с нетерпением ждала своей пары и с радостью собиралась назвать три вещи, которые я люблю. Не помню все три, но точно помню первую. Я собиралась сказать, что люблю жареные куриные сердечки. Если отступить от повествования, то я и сейчас их очень люблю. Такая же страстная любовь к этому кулинарному изыску передалась моим сыновьям. Они фанатично ждут его приготовления каждый раз. А дочери, как ни странно, реагируют на это приблизительно так: «Бе-е». В смысле, ну не очень. А еще, каждый раз, когда я готовлю эти сердечки, вспоминаю эту историю.

И вот мы начали. Не помню, что говорили первые две пары. Сейчас это уже не важно. Да и тогда, как оказалось, было не важно. Третьей парой вышли парень и девушка. Парень – типичный ботан. Ходил с кожаным дипломатом, в одном и том же пиджаке, с какой-то странной копной сбившихся на одну сторону густых русых волос на голове. Он всегда был очень немногословен, почти никогда не шутил, хотя я подозреваю, что имел чувство юмора и своё мнение обо всем. И вот они вышли. Первой свои три любви рассказала девушка. А потом настала его очередь.

Он положил ладони на руки девушке, посмотрел ей в глаза и, подумав, сказал:

– Я люблю свою жену.

Я помню, что подумала тогда что-то в роде: «Обалдеть». Дальше он должен был назвать ещё две вещи, которые тоже любит.

Вся аудитория почему-то застыла в ожидании. Хотя до этого стоял легкий шумок, можно даже сказать, легкий галдеж.

Повисла пауза. Он замолчал.

Смотрит в глаза своей собеседнице и не может сказать ни слова.

Мы все застыли в ожидании – студенты, преподаватель, девушка, сидящая напротив. И я.

А он молчит. Я сидела на первой парте и видела, как несколько раз он пытался начать говорить, у него на лице сжималась вся мимика, было даже видно движение разума, но не вылетело ни одного слова.

Это была не то что мхатовская пауза. Это был гигантский провал, в котором все успели переосмыслить жизнь. Мы все сидели и ждали. Никто не смел нарушить молчание.

И, понимая, что дальше тянуть невозможно, он убрал свои ладони с рук сидящей напротив девушки, повернулся к аудитории и сказал:

– Я прошу прощения. Я совершил ошибку. Первым своим пунктом я сказал, что люблю жену. И потом, подбирая другое, я понял, что ничего не могу поставить в один ряд с ней, – на его лице было реальное сожаление и осознание невозможности пойти на компромисс, – я просто не могу. Простите.

Он вытер ладони о пиджак, встал со скамейки и сел на свое место. По классу пронесся легкий шумок движения. Движения-шока. Молчание продолжалось. Преподаватель, я думаю, что она была в шоке больше всех, едва нашлась что сказать. И спасибо ей, что она решила не продолжать эксперимент. И спасибо провидению, что я не успела сказать про жареные сердечки раньше, чем кто-то неожиданно для себя и для всех решил раскрыть истинное значение слова «любовь».

Хочу донести читателю, что я не преувеличиваю масштаб события. Это был очень умный, сосредоточенный на деле и не отвлекающийся на мелочи человек. Я бы назвала его синонимом сотрудника советского КГБ. И этот человек, без сомнения, готов был положить свою голову на плаху за одно слово «люблю».

После этого случая я задумалась: а есть ли в моей жизни человек, который может сказать про меня так же? Я думаю над этим вопросом до сих пор.

Это весь рассказ.

Мальчики в автобусе стали для меня проявлением любви Божественной.

Молодой человек, имени которого я помню, на курсе преподавателя, имени которого я не помню, стал синонимом любви человеческой.

Пока, ни одно из проявлений любви, не перехлестнуло эти два события.

Спасибо всем кто читал. Желаю вам познать любовь.