Владимир Михайлов - Искатель. 1973. Выпуск №4 Страница 20

— Нет! — Голос Петча дрожал от негодования.

— Но, мосье, — голос чиновника звучал мягко, — я должен понять, что…

— Бога ради, я прошу вас не делать этого. — Петч в два шага очутился возле стола и нагнулся к чиновнику. — В присутствии тех двоих я не буду делать никаких заявлений!

— Но должна быть некоторая причина…

— Нет! Я сказал, что нет! — И кулак Петча с грохотом опустился на поверхность стола. — У вас уже есть мое заявление, и хватит! В свое время будет проведено расследование. А до тех пор ни вы, ни кто-либо другой не смеет меня допрашивать в присутствии команды…

— Но, мосье ле кэпитэн, вы понимаете, в чем вы их обвиняете?

— Конечно, понимаю.

— Тогда я должен вас спросить…

— Нет. Вы меня слышите? Нет! — Его кулак снова обрушился с силой на стол. Затем он резко повернулся ко мне. — Во имя бога, пойдемте выпьем. Я торчу в этом паршивом заведенье… — Он взял меня за руку.. — Пойдемте. Мне нужно выпить.

Я взглянул на чиновника. Он только дернул плечами и в отчаянии развел руками. Петч толкнул дверь, вышел в приемную и, не глядя по сторонам, зашагал прямо сквозь группку людей, будто их вовсе не существовало. Но когда я двинулся следом, дорогу мне преградил гигант.

— Эй, что ты там наговорил? — потребовал он хриплым голосом. — Наверное, ты сказал им, что он не отдавал нам приказа покинуть судно. Ты это сказал?

Я попытался оттолкнуть его, но он резким движением схватил мою руку своими огромными лапами.

— Ну-ка выкладывай! Ты это им сказал?

— Да, — ответил я.

Он отпустил меня.

— Боже всемогущий! — зарычал он. — А что ты, собственно, можешь знать об этом, а? Ты был там, когда мы садились в шлюпки? — проревев это, он приблизил ко мне свое мясистое лицо. Для человека, потерпевшего кораблекрушение, он выглядел до странности довольным собой. — Ты был там, а? — И он грубо захохотал.

— Нет, — ответил я, — конечно, я там не был. Но я не…

— Зато мы там были, — почти прокричал он, и его маленькие глазки уставились на полуоткрытую дверь за моей, спиной. — Мы были там, и мы чертовски хорошо знаем, какие приказы отдавались.

Он говорил это специально для чиновника-француза, который появился в это время в дверях оффиса.

— Это был правильный приказ для команды горящего корабля, да еще доверху набитого взрывчаткой. И мы это хорошо понимали — и я, и Райе, и старый шеф, и… все остальные.

— Так если приказ был правильным, — возразил я, — тогда как же случилось, что капитан Петч в одиночку потушил пожар?

— А это лучше спросить у него самого, — он повернулся и бросил взгляд на Петча.

Петч медленно двинулся назад в комнату.

— А ну-ка, Хиггинс, объясните мне точно, что вы имеете в виду? — потребовал он. Голос его звучал спокойно, но слегка дрожал, а руки были сжаты в кулаки.

— Сделав что-то один раз, человек сделает это же и во второй, — ответил Хиггинс, и в глазах его сверкнуло торжество.

Я думал, что Петч ударит его. Но этого не случилось. Вместо того Петч сказал:

— Вы заслужили виселицу за убийство. Вы убили Райса и тех остальных!

Петч произнес эти слова сквозь зубы и, резко повернувшись, вышел на улицу.

— Только попробуй сказать это во время расследования, — пригрозил ему вдогонку Хиггинс своим хриплым голосом.

Петч обернулся. Его лицо сделалось белым как полотно. Он весь трясся, переводя взгляд с одного на другого.

— Мистер Берроуз, — обратился он к высокому худому человеку с кислым, рассеянным взглядом. — Вы же прекрасно знаете, что я не давал такого приказа.

Человек нервно переминался с ноги на ногу, избегая прямого взгляда Петча.

— Я знаю только то, что мне передали в котельное отделение, — пробормотал он.

— А вы, Юле? — обратился Петч к низкорослому человечку с потным лицом и бегающим взглядом. — Вы были у штурвала. Вы слышали все приказы, которые я отдавал с мостика. Вспомните, о чем они были?

Человечек не знал, что сказать, и украдкой поглядывал на Хиггинса.

— Вы приказали спустить шлюпки, а людям — быть в готовности покинуть судно, — чуть слышно пролепетал он потом.

— Вы жалкий лгун! — Петч медленно двинулся к нему, но Хиггинс заслонил собой дорогу.

Петч некоторое время пристально смотрел на него, тяжело дыша, а затем повернулся и быстро вышел из помещения. Я последовал за ним и увидел, что он ждет меня на обочине тротуара. Он дрожал всем телом и выглядел совершенно разбитым.

— Вам нужно поспать, — сказал я.

— Мне нужно выпить.

В полном молчании мы дошли до площади и открыли дверь первого попавшегося бистро.

— У вас есть деньги? — спросил он.

Я ответил, что Фрэзер одолжил мне немного. Он с удовлетворением кивнул. Когда мы заказали коньяку, он вдруг сказал:

— Последние выловленные трупы доставят сюда не раньше двух часов.

Я предложил ему сигарету, и он зажег ее дрожащими руками.

— Чертовски жаль, что шлюпка Райса затонула, — в сердцах ударил он по столу ладонью. — Лучше бы на его месте был Хиггинс…

Он тяжело вздохнул и погрузился в молчание.

Я не прерывал его. Я чувствовал, что ему нужна тишина. Но в мыслях я никак не мог освободиться от воспоминаний о «Мэри Диар», и, глядя на Петча, уставившегося на стакан с коньяком, я пытался сообразить, что же в действительности произошло на судне.

— Что имел в виду Хиггинс, когда говорил о чем-то, что было раньше? — спросил я наконец. — Он имел в виду случай с «Белль Айл»?

Петч кивнул, не отрывая взгляда от стакана.

— А что случилось с «Белль Айл»?

— Его выбросило на берег… и люди стали болтать. Вот и все. Судно стоило больших денег. Но это не так важно.

Но я понимал, что это важно.

— А какая связь между «Белль Айл» и «Мэри Диар»? — Я снова не удержался от вопроса.

Он метнул на меня беглый взгляд.

— Что вы имеете в виду?

— Ну как бы это сказать… — Это было совсем непросто — облечь в слова мысль, которая терзала меня. — Все это довольно странная история, вы понимаете, — команда заявляет, что вы отдали приказ покинуть судно, а вы говорите, что нет. А потом смерть. Таггарда, да и Деллимера…

— Деллимера? — Меня поразила внезапная ярость в его голосе. — А при чем Деллимер?

— Ни при чем, — возразил я, — но…

— Ну что ж, договаривайте. Что еще пришло в голову?

— То, о чем я собирался спросить, давно не давало мне покоя. Тот пожар…

— Вы предполагаете, что это моя работа?

Такой ответ удивил меня.

— Бог мой, конечно, нет!

— Тогда, что же вы предполагаете? — Его взгляд был злым и подозрительным.