Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков Страница 20

- Та! - резко отвернулся от него Михаил и, накинув на плечо ружье, - показал свободной рукой, мол, пошли.

- Да, да, да, - и, ухватив за локоть Михаила, потянув его вниз. Виктор, прислушиваясь к каким-то только ему слышимым звукам, показал Степнову, что нужно присесть. - Что-то здесь не так, сердцем чувствую, - шепчет Муравьев. - Дикие это люди и, похоже, голодные, - сделав сильный вдох носом, Виктор посмотрел на Степного. - Чуешь? Серой не может вонять, неоткуда ей здесь взяться. Похоже, мясом протухшим пахнет.

Михаил, осматриваясь по сторонам, тоже стал принюхиваться к лесным запахам, но никак не мог уловить именно тот, который почувствовал Муравьев.

- А какое нам дело до него, Миша? Да, Миша? Ну, повалили лося, да плохо за собой убрались, вместо того, чтобы закопать кишки в землю, забросали их ветками. И лежит оно, скорее всего, там, - Виктор ткнул пальцем в сторону солнца. А там у Воя ваши рюкзаки лежат, понимаешь? И нам желательно их забрать, понимаешь? Потому, что здесь нам с тобой больше нечего делать. Слухи прошли, что кто-то здесь жилку златую нашел, чи бандиты себе дворцы строят, чи какое начальство.

Слышал, что один кабана за Сосьвой разводит для охоты. Человек большой. И рыбку к себе в ручьи с озерами завозит, и начальство московское привозит сюда поохотиться. Так, и что нам от этого, а? - Виктор не сводил глаз с Михаила.

Тот в ответ пожал плечами.

- Так, свободы у нас простых людей здесь скоро, вообще, не будет. Лес вырубят, ягода уйдет, песок, как на Каракумах, появится. А он только этого и ждет, тайга с ним, как может, борется, но только на пять-десять сантиметров его под своим дерном прячет от ветра. Не задумывался об этом, Миша? Эх, как я мечтал в детстве стать следователем, - громко вздохнул он. - А оказался слабаком. Как только отец подарил мне ружье, все свои мечты тут же и похоронил, так захотелось друзьям нос утереть, охотником-медвежатником стать...

- 2 -

Настроение Виктор умел портить. Что-то ему не понравилось в чьем-то поступке, так он сразу же к нему пристроил "гору" разных слухов и "поджег" их, как вчера вокруг избы гниляк с прошлогодней листвой. Теперь дыши этой мерзостью.

"А сам-то сколько медведя, лося положил, не имея лицензии на убийство этих зверей, - глядя на впереди идущего Муравьева, думал Михаил. - Нет, в своем глазу мы бревна, конечно, не видим, только в чужом. А, что говорить про Обвалова, ведь это об его заимке Виктор говорил, что расположена в Березовском районе у малой речушки с тайменем, окунем. Там он в своих угодьях держит кабана, да дикого оленя кругом много. Ну, а нам, простым людям, до него какое дело? Богач он, так и пусть варится в своем соку. Может, без этого его бизнес не пошел бы? Ведь, что ни говори, а если хочешь у кормушки сидеть, то нужно подкармливать и тех, кто к ней тебя пускает".

- Тихо! - Виктор резко остановился. - Вроде, люди говорят.

Михаил поправил на плече правую лямку от рюкзака и стал осматриваться.

- Люди, вроде? - Муравьев прислушивается. - Нет, не люди, показалось. Там дерево чешется. Точно, оно! Значит, ветер поднялся, - и, задрав голову, посмотрел на кроны сосен. - Может, все и не так страшно, Миша, как я говорю.

Степнов пожал плечами и улыбнулся Виктору.

- О-о, смеешься. Но что-то на сердце давит, а оно, Мишенька, лучший подсказчик. Ладно, сейчас перейдем железную дорогу и пойдем по краю выруба к Вою. Знаешь этот ручей, он в Безымянное озеро впадает. Заберем ваши гостинцы и крюк сделаем небольшой, к Торским озерам. Ну, что, Мишенька, пошли.

Перейдя железнодорожную насыпь, Виктор не сбавляя хода, углубился в тайгу. Степнов только и успевал за ним, чтобы не потеряться.

- Давай, давай, поторапливайся, - не оборачиваясь, громко шепчет Виктор. - Еще часов пять-шесть дневных у нас есть. Нужно успеть.

Ничего в голову не лезет. Да, Михаилу и некогда думать, ноги бегут, голова только и успевает уклоняться от веток, ноги перепрыгивают через поваленные стволы деревьев. Руки цепкими пальцами впились в ружье. Некогда думать. Глаза стараются не потерять быстро удаляющейся спины Виктора, прося ноги увеличить, или, как правильно сказать, ускорить шаг.

И наконец-то удалось догнать Муравьева, который, несмотря на свой возраст, за семьдесят, быстр на ногу. Может, он и не так быстро идет, как кажется Степнову, но без привычки, без остановки на передышку, по лесу идти по мягкому ковру беломошника или плотного брусничника нелегко. Одышка Михаила становится громче и громче, но Виктор ее не слышит, как назло еще и ускоряет свой шаг, словно куда-то опаздывает.

- И-та, - не выдержал Михаил, громко произнося имя Муравьева.

Но тот не слышит.

- Ви-та! - еще громче кричит Михаил.

И в этот момент спина Виктора исчезла, и если бы не его рука, потянувшая ворот куртки Степнова в сторону, то он со всего маху кубарем бы полетел с неизвестно откуда взявшегося обрыва.

- Тихо, тихо, тихо! - на ухо Михаилу зашептал Виктор. - Отдышись, и пойдем к вырубу. Он недалеко. А там и Вой, и ваш гостинец. Ты там схоронишься на час-два, а я гляну тех браконьеров.

- Нат, нат, - замотал головой Михаил.

-