На грани - Анна Александровна Кабатова Страница 21

– Замолчи, Кирк, – ответил тот, – не видишь, что я пытаюсь разыграть приезжих?

– Иди к чёрту, Майкл. Нечего пугать ребят, они ещё не привыкли к нашему юмору, – ответил Кирк нашему собеседнику, а затем, повернувшись к нам, спросил: – Не хотите ли присоединиться к нам? Лично я буду рад новым знакомым.

Мы присоединились к их скромной компании и довольно неплохо провели время до самой поздней ночи. Поведав историю своих приключений, ни я, ни уж тем более мой друг, не могли насытиться созерцанием отвисших челюстей наших новых друзей. Майкл и Кирк были простыми работягами, чья жизнь наполнялась красками лишь длинными вечерами пятниц. Поэтому не удивительно, что наш рассказ вызвал в них чувство гораздо большее, нежели просто восторг.

Они не могли похвастаться какими-то особыми историями, кроме как случаев в пабах, где они играли кантри каждую пятницу. Майкл и Кирк были теми людьми, чья жизнь, чье представление о мире ограничивалось лишь несколькими десятками квадратных километров – площадью их родного Сан-Франциско. И продолжалось это для них вот уже двадцать с лишним лет – до того дня, как мы заявились в город и встретились с ними в небольшом кафе на углу двух улиц.

Тот вечер мы провели на славу. Я потерялся в днях и в числах, поэтому забыл, что как раз была пятница – день еженедельного триумфа для наших друзей. Каждый вечер пятницы их так называемая «группа» выступала в наибольшем пабе города и, кажется, пользовалась необыкновенной популярностью. Спланировала ли так судьба или это была чистая случайность я не знал, но тем вечером играл вместе с Майклом и Кирком, заменяя на сцене их друга, слёгшего за день до этого с пневмонией. А когда наш концерт закончился поздней ночью, наши друзья согласились приютить нас на одну ночь. Роскошными эти условия, конечно, назвать было очень и очень трудно, но всё же это было лучше, чем ночлег в машине и гораздо лучше, чем условия многих гостиниц, в которых нам приходилось бывать. Одним словом, это была простая квартира, в которой явно не хватало руки девушки.

Следующим утром наши великодушные друзья провели для нас экскурсию по родному им городу. Не знаю, все ли достопримечательности мы успели обойти, но по городу бродили довольно долго. Моё тело, так и не привыкшее к долгим передвижениям пешком, постепенно тяжелело, а уровень усталости моих ног возрастал. Тогда меня мучил единственный вопрос: сколько ещё мы будем ходить?

Подобно всем людям, которые тяжело работают и не имеют времени для эмоций и жизни, Майкл курил. Затрудняюсь ответить, каково было остальным, но когда к моим смешанным чувствам добавился ещё и дым дешёвых сигарет, моё терпение лопнуло.

– Вы как хотите, а я пошёл обратно, – сказал я уже развернувшись и твёрдо намереваясь уйти.

– Да ладно тебе, здесь лишь несколько минут идти осталось, – сказал Майкл, намереваясь остановить меня, но моё намерение было слишком серьезным. Лишь Пит, который шёл позади всех, сказал мне:

– Постой, ну и куда же ты пойдешь? Вряд ли ты вернешься назад. Это не значит, что я в тебя не верю, просто если я запутался в улицах, то что уже говорить о тебе?

Всё как всегда. И где же та свобода, о которой так старался рассказать моим родителям этот человек? За пятьдесят дней нашего путешествия мне ни разу не удалось почувствовать эту самую «свободу». Особенно сейчас, когда асфальт раздражал мои ноги, а тяжелый табачный дым – мои дыхательные пути. Даже теперь мои инициативы… всё ещё не воспринимались всерьёз.

Внутри меня началась борьба между внешним спокойствием и неким чувством, подобным возмущению. Да, я осознавал, что до счастья мне оставалось совсем чуть-чуть, но если бы существовал экзамен по контролю эмоций, то я с треском провалил бы его. Мой разум вновь перестал совладать со мной. В ответ на удивление всех из меня вырвалась фраза:

– Я – не ты, я тот, кто я есть. Поэтому мне решать, что я буду делать дальше. Если я собираюсь идти, значит, я так и сделаю.

Я ушёл в том направлении, откуда, мне казалось, мы пришли. Двигаясь довольно быстро, я всё же услышал, как Пит сказал нашим новым друзьям, чтобы они нас подождали. Его шаги звучали медленно и поспешно одновременно, будто он хотел догнать меня и поговорить, но в то же время он вёл себя подобно охотнику, который не хочет спугнуть свою жертву. Внезапно я почувствовал, как кто-то взял меня за локоть и повёл за угол дома. Оказавшись в проулке, мы так и глядели друг на друга, пока Пит, не выдержав, не спросил:

– Ну и какого чёрта здесь происходит?

– Я хочу уехать из Сан-Франциско. Прямо сейчас.

– Зачем? Мы же ещё не видели город.

– Да, но… с таким успехом моему терпению скоро придёт конец. И, несомненно, мне нравятся эти люди, в некоторой мере, но я слишком устал. Тебе не кажется, что мы уже довольно долго идём? Как по мне, так мои ноги, да и я сам, жутко устали.

– Ладно. Но ведь мы не прошли и половины пути.

– Половины пути? – машинально и очень удивлённо спросил я.

– Да, половины. Но раз уж ты так хочешь вернуться, то давай вернёмся.

Неужели? Кто бы это ни был, заберите этого человека обратно и верните настоящего Пита. Что-то словно переменилось, ведь я с трудом вспомню хотя бы один раз, когда он шёл мне на уступки.

Ошеломлённые или слегка озлобленные и опечаленные парни, когда мы сказали им об этом, спросили:

– И вы вот так сразу бросите всё и уедете?

– Том хочет уехать. Я уважаю его решение, – ответил мой путеводитель и друг до сегодняшнего дня.

– Так вас провести обратно? – спросил Майкл, пытаясь смириться либо же осознать происходящее.

– Спасибо, не нужно. Мы сами найдём обратную дорогу, – поспешно ответил я.

Хоть и с трудом, но всё же мы вернулись к тому месту, где оставили автомобиль. Время было довольно-таки раннее, поэтому наш скромный экипаж ещё некоторое время осмотрел город. Мне стало заметно лучше после недавнего истощения, да и осматривать все краски из автомобиля было гораздо удобнее.

Вскоре мы уже летели по дороге на пути в Денвер. Мне всё ещё остаётся непонятным, зачем мы пожаловали в этот город. Была ли это моя очередная экскурсия или же Пит привёз меня туда лишь из-за собственных потребностей? Дорогой мы миновали несколько прелестных городов, названия которых, увы, я не запомнил. Безумец за рулём вновь захотел преодолеть порядка тысячи трёхсот