Василий Веденеев - Искатель. 1986. Выпуск №3 Страница 23

Однако к тем двоим, что сидели у сарая, подошли еще три мужика. Уселись поудобнее. Развели костерок.

Вот и коня подвели к костру. Новый совдеповский староста что-то объясняет парню, который взобрался на коня. По какой дороге поедет? Если в город — дело пустое. Не догнать.

Парень хлестнул коня и направился в сторону погранзаставы по дороге, над которой так удобно устроился Чеслав.

…Уже под утро, усталый и грязный, Лех ввалился в землянку. Пан Барковский в накинутой на плечи шинели сидел у стола и читал. В углу рассматривал какие-то бумаги Кравец.

— Что? — глухо спросил пан.

— Там… Владека…

Барковский медленно поднялся, неотрывно глядя на Чеслава.

— Жив? — спросил, как выдохнул.

— Да… — быстро ответил Чеслав.

— Где?

— Мужики из Мокрого Бора захватили.

— Мужики, — протянул Барковский. — А ты почему здесь.

В глазах его не было презрения — это бы Чеслав понял и простил. В глазах пана была гадливость.

— Оставьте нас, пан Кравец, — властно сказал Барковский. Дождался, пока тот вышел, и строго сказал: — Ну, отвечай!

— Я не мог один, — сквозь зубы ответил Чеслав. — И никто бы не смог! Их слишком много. Они человека на заставу отправили. Я перехватил. Вот их письмо. До полудня, пожалуй, не хватятся. Ждать будут… И саквояж в целости.

Он грохнул им по столу.

— Поднимай людей! Выступаем! — приказал Барковский.

— Не буду, — резко ответил Чеслав.

— Что такое? — опешил Барковский.

— Сгинем в трясине. Темно еще. Я один еле-еле прошел. Хладнокровие вновь вернулось к Барковскому.

— Если что с Владеком… ты пойдешь за ним. Понял?.. Пока отдыхай. Через час и выступаем. В Мокром Бору всех — под корень. Дома запалить! И уходим. Ты со мной… если Владек жив, — добавил тихо.

На заре Чеслав хмуро обошел бункеры. Люди поднимались неохотно, глухо матерясь спросонок. Завтрака не было.

Подняли и Алексея. Велели быстро одеваться и выходить.

Наверху он сразу увидел Барковского, рядом Кравца с карабином в руках. Перед ними вся банда. «Повыползали, тараканы, — зло подумал Алексей, — что-то вас всех так всполошило?» На него никто не обратил внимания, и он пристроился позади бандитов.

— Друзья мои, — начал Барковский, — вчера вечером произошло печальное событие. Наши товарищи попали в засаду красных. Все героически пали… Это сделало мерзкое быдло, почувствовавшее волю при новой власти. Мне особенно тяжело говорить потому, что в их руках оказался мой сын. Я не приказываю, я прошу…

Бандиты слушали молча. Но молчание это было не безразличное, а грозное и жестокое. Они почувствовали запах крови.

— В общем, так, — твердо сказал Барковский. — Сейчас мы пойдем к Мокрому Бору. Деревню окружить. Живым никого не оставлять. Потом — пожечь. Десять минут на подготовку к выходу. Командирам групп ко мне! Разойдись!

Бандиты загомонили, задвигались оживленно, загремели оружием.

Один Алексей стоял посреди этой суеты и не знал, чего ему делать.

Именно поэтому он увидел, как к стоявшему рядом с Барковским Кравцу подошел пожилой легионер в темной куртке и почтительно зашептал ему на ухо. Кравец в ответ сердито качнул головой и что-то коротко и тихо приказал. В этот момент к нему повернулся Барковский.

— Снимите посты, пойдем все, — приказал он. Заметив растерянное лицо своего помощника, спросил: — Что там у вас?

— Пришел наш человек из Живуни. Я велел его привести.

— То есть как это пришел? Он что, дорогу сюда знает?

— Сейчас выясним.

— Выяснять будете сами. В принципе он нам ни к чему.

Барковский отошел к ожидавшим его командирам групп. Кравец с интересом посмотрел ему вслед. Странными сегодня были сборы. Странными — распоряжения.

Алексей, слышавший этот разговор, насторожился. Сейчас он увидит наконец-то человека Барковского.

Вдали показалась группа людей. На поляну среди бандитов вышел… Нестор. Он шел, как обычно, блаженно улыбаясь, спокойно и ласково глядя на стоявших перед ним людей.

Алексей не мог поверить своим глазам. Что же это такое? Значит, придурковатость, юродствование — все это игра?! Тогда какова роль Филиппа? А Василина?

Он был так ошарашен, что не сразу заметил за рослым Нестором еще одного человека. Скромного, невзрачного скорняка Алфима.

Они хотели подойти, как это было приказано, к Кравцу, но наткнулись на Барковского.

— Кто вас сюда звал? — резко спросил полковник у Алфима, На Нестора он не обратил внимания. Только недовольно дернул щекой. И Нестора оттолкнули, затерли спинами.

— Прошеница просим, милостивый пан… То дурак мене привел.

— Дурак? — не понял Барковский. — При чем тут этот сумасшедший?

— Так есть, милостивый пан, дурак. — Скорняк, очевидно, сильно волновался и потому не мог сразу уловить, о чем его спрашивают. — В деревне нашей, в Живуни, красные объявились.

— Красные? И что из этого? Они давно объявились.

— То не просто красные, милостивый пан. Большой красный начальник. Приехал на черной легковой машине, на рукавах — кинжалы со щитом. Сам молодой, на воротнике палочки такие. — Скорняк показал рукой на петлицы. С каждым словом он, кланяясь, подвигался все ближе к Барковскому, и тот слегка отодвинул его от себя, брезгливо ткнув ему в грудь рукой, затянутой лайковой перчаткой. Алфим смутился еще больше, смял шапку и вытер ею вспотевшую от волнения плешь. Потом снова зачастил:

— С красным начальником приехали жолнежи. Все с оружием, собаки с ними здоровые… И пулемет!

— Солдат много? — спросил подошедший Кравец.

— Две машины, милостивые паны, две… По они в сторонке остались, а начальник — тот прямо к дому учителя Паисия…

Алексей понял, о ком говорил этот человек, — об Астахове! Конечно, Астахов приехал! С красноармейцами! И они не знают, что готовится. Знает он. Но как сообщить? С бандой ведь можно покончить разом и людей спасти. Все они туда идут. Даже посты сняли.

Кто-то тронул его за рукав. Сзади стоял радостный Нестор.

— Я говорил ей… Она не верит! Все говорят — она верит. Я говорю — не верит! — Он счастливо засмеялся.

Нестор, Нестор! Они не использовали тебя для связи. Это факт. Зато он попробует.

Алексей, улыбаясь, незаметно достал из кармана клочок бумаги, благо вещи ему вернули, карандаш, и по буковке нацарапал: «М. Бор. банда, сегод. утр. Ал.». Больше ничего не уместилось. Потом скатал клочок тоненькой трубочкой, незаметно снял ключ, сунул записку в отверстие. Осторожно, не переставая болтать с Нестором, оглянулся. На них никто не обращал внимания.