Сергей Гусев - Лодка за краем мира Страница 23

Переполненный впечатлениями, капитан задумался о том, что же он знал о Троттердакке и, вообще, о Республике раньше. Память услужливо выбросила воспоминания о юности в морском кадетском корпусе в Сионау.

Вот он, совсем щупленький подросток с едва пробившимся пухом над верхней губой, сидит на первой парте и слушает преподавателя, отставника из морского корпуса. Старый учитель с белыми бакенбардами, носивший черный морской китель капитана, любил стучать указкой по парте и пугал мальчишек своим рокочущим строгим голосом. Берроуз вспомнил урок географии, когда преподаватель рассказывал им о Республике Утликан. Все кадеты побаивались его и одновременно обожали этот предмет, слушая с полуоткрытыми ртами истории про дальние города и порты, большие заводы и огромные пароходы, бороздящие океан. Тот урок особенно врезался ему в память. На доске висела большая карта планеты, республиканская столица Троттердакк была помечена желтым флажком.

Верхняя часть карты была залита разными оттенками синего – Великий Океан. Нижняя – коричневая, красная, желтая, с белыми пиками гор и голубыми округлыми пятнами озер – материк.

Флаг Троттердакка красовался на единственном крупном острове в океане – Канее. Более мелкие желтые флажки были разбросаны по многочисленным островам Ливейской унии, бывшей в прошлом пиратской вотчиной, с которой совершались набеги по всему побережью. Уния контролировала, по меньшей мере, половину субтропической и экваториальной части планеты. И, наконец, Утская равнина – прародина народа, заселившего полтора тысячелетия назад остров Канею. Обширное плоскогорье, громадный полуостров, омываемый с двух сторон морем, с краями, изрезанными бухтами, заливами и мысами.

– …Леса на Утских равнинах были большей частью пущены на корабли еще несколько столетий тому назад. Сейчас вырубка запрещена и карается большими штрафами и тюремным заключением, – звучал резкий голос преподавателя. – Теперь равнины сплошь засажены и засеяны, а по берегам расположены крупные порты, такие как Моозау,…

Берроуз старательно записывал названия портов, казавшиеся ему такими диковинными и страшно далекими. В этих словах на утском диалекте, понятных, но, все же, чем-то чужих, звучал плеск волн неведомого моря, шелест парусов, стройных и быстрых, как чайки, клиперов прошлого века, гул двигателей первых пароходов знаменитой республиканской Армады.

– …Промышленные районы расположены в предгорьях Утских гор. Промышленное производство крайне разнообразно. Сталелитейные заводы, угольные электростанции, заводы производящие электрическое оборудование. Все побережье покрыто густой сетью железных дорог, что облегчает…

…Юноша отвлекся рассказа учителя, его взор скользнул дальше, в самый низ карты, туда, где кончалась сетка утских железных дорог. За горами были нарисованы фиолетовыми и серыми штрихами силуэты хвойных деревьев – начинались непроходимые и, вроде бы, ничейные леса, которые практичные республиканцы не собирались осваивать из-за трудностей вывоза и суровости климата, а для Империи они были слишком далеки, и не доходили руки. Об этих лесах ходили самые диковинные легенды. Говорили, что там, за Замерзающим Морем, живут люди с осьминожьими головами или люди, которые живут под землей, у которых есть целые поселения в толще холмов. Еще болтали, что там, в горных пещерах живут гигантские ящеры, которые по ночам вылезают на поверхность. А в холодные зимние ночи над горами иногда зажигается странный свет, и идет шум из самых недр, словно кто-то ворочается в глубине гор. Берроуз не верил этим рассказам. Скорее всего, там обычные варвары, охотящиеся на полярных медведей, а остальное – просто бабкины сказки, от невежества. Его взгляд вернулся на карту у доски, в левую ее половину, где суша огромным клином вдавалась в океан и оттесняла его от экватора к северу…

Территория Империи занимала большую часть материка – от южного полюса до океана тянулись бесконечные степи, сменяемые лесами, могучий горный массив Тарганских гор отделял прибрежную часть от плоскогорий бесконечных равнин на юге.

Величайшая на свете гора Омус, "протыкающая небо", высилась посредине этого массива, пряча свою макушку выше облаков. Древние верили, что на ее вершине находился волшебный город Омсилан, или обитель богов. Никто из живущих никогда не видел этот город, потому что увидевшие его тут же превращались в камень. На самом, деле Берроуз знал, что никто из живших в мире и не смог бы туда попасть – отвесные стены горы высотой в несколько миль, вечный лед, покрывавший ее склоны, недостаток воздуха и нестерпимая стужа наверху делали гору совершенно недоступной и без божественного гнева.

– Теперь, как вы знаете, Уты, Ливейские острова и Канея уже два века входят в состав единого государства Ут-ли-кан, которое по занимаемой площади и населению является вторым на нашей планете после Империи. Луэнское и Данэйское герцогства, расположенные на побережье являются союзниками и вассалами нашего Государя, и, хотя они и невелики, занимают исключительно важное в стратегическом смысле положение…

…Машина резко затормозила на перекрестке, кинув Берроуза к стене и засвистев резиной, свернула с проспекта в старую часть города. Дома в проулках были заметно меньше и не такие высокие, как в центре. Многие из них нуждались в ремонте, кое-где были выбиты окна, а стены разрисованы углем или белилами. Люди на улицах встречались значительно реже и одеты они были совсем не так, как те богатые и деловые, спешащие по проспектам. Через несколько минут машина остановилась, капитан услышал переговоры его сопровождающих с кем-то третьим. Листовым железом гулко заскрипели открываемые ворота, и машина въехала в отгороженный со всех сторон двор-колодец. Дверь распахнулась, яркая полоска солнца разрезала тьму его кельи. Берроуз даже прикрыл глаза рукой от слепящего света, когда чей-то голос снаружи устало скомандовал:

– Все, приехали. Выходи, руки за спину…

Черно-серая крыса с огромным, в пол-локтя длины хвостом неспешно вылезла из норы в углу, обнюхала воздух вокруг и величаво, словно на параде, направилась в середину камеры. Дойдя до железного ввинченного в пол стола, будто удивившись, что она здесь не одна, крыса уставилась черными глазками-пуговками на капитана. Потеряв интерес к человеку и сообразив, что ей тут не причинят вреда, встала на задние лапки, вытянулась и принялась обнюхивать воздух. Простояв так несколько секунд и, наконец, окончательно уяснив, что поживиться здесь нечем, она с обиженным видом пошла назад к своей норе.