Тварь - Андрей Михайлович Кулагин Страница 23

удивило. Человек настроения – это, пожалуй, самый непредсказуемый и тяжёлый тип человека. Хорошее настроение – восторг, плохое – ненависть. Какие тут полутона? Настроение таких субъектов меняется чрезвычайно резко. Оно может меняться по несколько раз в день, а иногда по нескольку раз в течение разговора. Отношения к ним может быть столь же противоречивым – их можно ненавидеть, а можно обожать, но ни то, ни другое не получится сохранить в сердце надолго. Уж слишком они обаятельны в хорошем настроении (как к таким не тянуться?), и слишком омерзительны в плохом (как их только земля носит?).

Итак, Сергею нужны были факты. Он пришёл на рабочее место, открыл ящик стола, и, хорошенько в нём порывшись, достал листок бумаги. На нём рукой Александра Ивановича был написан адрес Максимова. Тогда, как мы помним, Санько просил провести неофициальное расследование. Чего он хотел сейчас, было не совсем понятно. Но как бы то ни было, Сергей решил нанести визит Валерию Павловичу.

"Если они действуют врозь, это может быть полезно. Если же действуют сообща, а скорее всего так и есть, то… То и синицы хватит," – подумал Сергей.

**********

Представим ситуацию: у Вас в квартире прорвало водопровод. Прорыв сильный, вода хлещет изо всех дыр, и Вы ничего не можете с этим поделать. К Вам должен прийти водопроводчик и со всеми этими бедами разобраться. Звонок в дверь, Вы бежите открывать, но на пороге видите священника. Да, он отличный человек и желает Вам и всему свету добра, да он может прочитать несколько молитв, он окропит всё святой водой, но когда из трубы под напором хлещет совершенно обычная водопроводная вода, Вам это вряд ли поможет. Напротив, даже не смотря на доброжелательность визитёра, он может взбесить ещё больше, ведь Вы ждёте другой помощи, а всё остальное можете счесть за издёвку.

Максимов сидел дома. Он был совершенно уничтожен. Можно было сказать, что в голове у него был примерно такой же прорыв, как было описано выше. Весь вторник он ждал своего "водопроводчика", коим, разумеется, был Сенин. Он не вызывал его, но Николай Валерьевич сам обещал зайти и всё объяснить. Валерий Павлович даже не стал пить, хотя ему этого очень хотелось. Максимов даже на время забыл про свою семейную драму. И вот вечером, после шести, раздался долгожданный звонок в дверь. Валерий Павлович со всех ног (или, как мы помним, ноги) бросился открывать. В двери позвонили спокойно и, не смотря на то, что Максимов хоть и спешил, но шёл довольно долго, звонок не прозвучал более одного раза.

Валерий Павлович открыл, на пороге стоял один из его бывших подчинённых – Сергей Серов. Чёрная куртка в каплях и мокрые волосы, говорили о том, что Сергей попал под дождь. В руках гость держал свой рабочий портфель и небольшой пакет. Максимов был несколько удивлён. Он мог ждать кого угодно (Сенина, бывшую жену, полицейских, Свидетелей Иеговых), но только не Сергея, о существовании которого, по правде говоря, он вспомнил только сейчас.

– Здравствуйте, Валерий Павлович, – негромко поздоровался Серов.

– Привет, Сергей… – неуверенно проговорил Максимов, – Ты от Николая Валерьевича? Он сам не мог приехать?

– Нет, я от себя… Войду?

– Входи конечно, рад тебя видеть… – выронил хозяин дома, голосом, который совершенно не убеждал в правдивости самой фразы.

Сергей вошёл и терпеливо подождал, пока Максимов закроет двери и проводит его куда положено. Во-первых, это было вежливо, во-вторых, Сергей впервые был в этом доме. Максимов знаком указал на вешалку и даже выдал гостю домашние тапочки.

"Ждёт Сенина… Это уже интереснее…" – подумалось Сергею.

Они прошли в знакомую нам гостиную. В гостиной было довольно чисто и почти опрятно. На журнальном столике не было алкоголя, как это было обычно, на нём лишь стояла пепельница, многократно использованная по назначению (что и портило общий вид), а рядом лежала пачка сигарет. Максимов предложил сесть. Сергей достал из кармана мешавший ему телефон, положил его рядом с сигаретами и присел на диван. Максимов неуклюже подкатил к столику кресло и сел напротив.

– Ах, да! Вот – фруктики вам принёс, Валерий Павлович, – Сергей застенчиво улыбнулся и установил пакет на стол.

– Спасибо, – Максимов тоже улыбнулся и стащил пакет на пол.

Сергей ненавязчиво осмотрел собеседника – Максимов выглядел несколько постаревшим и обрюзгшим. Серый цвет лица, мешки под красными от усталости или бессонницы глазами, давно не мытые волосы, всё это говорило о том, что человек был не в порядке. Тем более, были сведения о долгом запое этого человека.

"Действительно, пьёт как хрон, – про себя отметил Сергей, от которого естественно никуда не уходила логика, – Спал, по-видимому, плохо. Сейчас явно трезвый, курит много, ждёт Сенина… Инструкций ждёшь? Чёрт, надо было говорить, что я от него. Как тебя теперь разговорить, дружище?"

– Выпьешь? – спросил Максимов.

– Выпью.

Валерий Павлович кряхтя встал, подошёл к стенке и достал из неё один бокал.

– А вы, Валерий Павлович?

– Я нет. Я не пью.

– Нет, тогда и я не буду, – решительно сказал Сергей.

– Ну ладно, уговорил, – снисходительно сказал Максимов, открыл дверцу ещё раз и взял второй бокал – По пять капель можно.

Коньяк стоял в нижнем ящике, за деревянной, а не за стеклянной дверцей. Бутылка была початой.

Выражение "по пять капель" как всегда не имело ничего общего с реальностью. Сергей с лёгкой грустью посмотрел в бокал, но поднял его бодро.

– Ну, за наш любимый "Индекс"? – Максимов то ли спрашивал, то ли восклицал.

– Не чокаясь? – как бы невзначай спросил Сергей, но тут же пожалел о сказанном.

– Чокаясь! – Максимов, видимо, решил не замечать издёвки.

Сосуды зазвенели, "по пять капель" дружно исчезли.

– Что нового?

– Я боюсь показаться бестактным, но там только одна новость. В нашем "Индексе", – на слове "нашем" Сергей сделал ударение.

– Мне пришлось уволиться, да! Я в слишком затяжном кризисе. Всё из-за депрессии.

– Да, депрессия это сложно. У меня бывают депрессии, но они лишь делают меня осторожнее. Я стараюсь не терять головы и всегда осмыслять действия. Могу только посочувствовать, Валерий Павлович, что ваша депрессия гораздо глубже моих.

– К чему ты это говоришь? При чём тут осмысление действий?

– Может ещё по пять?

Максимов разлил коньяк на автомате. На этот раз они выпили без тостов, не чокаясь.

– Разве не в этом причина увольнения?

– Вовсе нет – в усталости, – уверенно сказал Максимов.

"Ещё стаканчик и поплывёшь, – подумал Сергей, – Не хватает душевной рюмочки…"

– Вкусный коньяк, я никогда не пробовал такого вкусного коньяка.

– Как ты его распробовал? Пьёшь как водку,