Г Фальберг - Звезды видят все Страница 24

Хофстраат испытующе посмотрел на молодого человека и задумчиво заметил:

— Если это не «Де Беерс Компани», то остается лишь «Диамант Бьюинг Синдикат», — ведь такое предложение в состоянии сделать только эти две фирмы.

Собеседник внимательно его выслушал. А потом ответил, глядя куда-то мимо адвоката:

— Вот видите, выходит, мы не обманулись, посчитав, что вы как раз тот человек, который нам нужен. Вы тоже немного разбираетесь в этом деле.

Хофстраат коротко засмеялся.

— Кто в нашей стране не знает, что почти вся мировая торговля алмазами сосредоточена в руках этих двух фирм!

Тернер был с этим несогласен.

— В настоящее время даже «Диамант Бьюинг Синдикат» не в состоянии принять такое предложение. Мы уже вели переговоры по этому поводу. Мы действительно попали в чертовски трудное положение, которое стоит нам многих бессонных ночей, господин Хофстраат. Жаль только, что все это, к тому же, отразится на всей нашей стране.

Хофстраат внимательно рассматривал кончики своих ботинок и размышлял при этом. Через некоторое время он поднял голову и посмотрел прямо в лицо Тернеру.

— Я не представляю, чем я могу вам помочь!

Теперь настал черед Тернера проявить интерес к своим ботинкам. Опустив голову, он ответил несколько нерешительно:

— Не исключено, что вы нам сможете помочь даже больше, чем предполагаете.

— Горю нетерпением узнать — каким образом? — В голосе Хофстраата послышалась насмешка.

— Это предложение тотчас же возьмут назад — и в этом нас твердо убедили, — как только этим людям продадут изобретение профессора Тербовена, — ответил Тернер.

Хофстраат быстро выпрямился. Этого он не ожидал. На его лице отразилась растерянность. «Вот в чем дело», — подумал он.

Тернер не сводил с него глаз, и адвокат попытался вновь изобразить равнодушие.

Его собеседник продолжал осторожно зондировать почву:

— Вы, как бывший друг профессора, и поныне имеете большое влияние на его жену и сына, это мы знаем, — подчеркнул Тернер. — Поэтому вы многое можете сделать в этом деле.

Хофстраат положил ногу на ногу и испытующе посмотрел на элегантно одетого молодого человека.

— И вы, как я понимаю, одобрили бы эту продажу?

— Ну конечно, господин Хофстраат! Видите ли, эта продажа не только ликвидировала бы опасность демпинга, но и принесла бы стране большие деньги. А для правительства это не может быть безразличным! И вы со мной согласитесь, не правда ли?

Вместо ответа гость, начавший проявлять строптивость, снова задал вопрос:

— И в итоге окажется, что изобретение уйдет за границу?

Тернер лишь кивнул; по всей вероятности, он еще ждал ответа. Но Хофстраат продолжал, словно разговаривая сам с собой:

— Какой-то странной кажется мне фирма по продаже алмазов, которая заинтересовалась аппаратом Тербовена! Вы не находите? — обратился он к представителю государственного секретаря де Хааса.

Тот лишь пренебрежительно махнул рукой.

— Это не должно вас волновать, господин Хофстраат. Мы все равно не в состоянии узнать, кто эти люди. Да нас это и не интересует. Главное — мы избавимся от этих неприятностей!

Тернер вынул серебряный портсигар и, открыв его, протянул адвокату. Это были ароматизированные виргинские сигареты. Хофстраат поблагодарил и отказался.

— Разрешите, я лучше закурю свою сигару!

Прошло несколько минут. Каждый из собеседников был занят своими мыслями. Лишь выпустив несколько раз в воздух густые клубы голубоватого дыма, Хофстраат продолжил прерванный разговор.

— А вы вообще знаете, какова стоимость этого изобретения?

Тернер пожал плечами.

— Мне кажется, эти люди все равно его купят, какую бы цену ни запросили.

Адвокат на это ничего не ответил. Он проследил за кольцами дыма и сказал:

— Впрочем, вы должны были бы знать, что аппарат больше не является собственностью Тербовенов. Сейчас он принадлежит некоему д-ру Нево, бывшему ассистенту профессора.

— Конечно, господин Хофстраат, это нам известно. И я уверен, что этот господин Нево согласится на продажу. Весь вопрос в цене… Но нам известно и кое-что другое. К сожалению, господин Нево купил это изобретение с условием, что оно не уедет за границу. А это решает все дело.

— Хм, а я, что же, должен найти путь, как обойти эту оговорку?

Тернер помедлил с ответом.

— Не совсем, господин Хофстраат, — сказал он, подумав. — Такой путь мы считаем чересчур опасным. Не говоря уже о том, что этим мы окажем плохую услугу Тербовенам. Мы этого от вас не требуем — мы же знаем, как вы дружны с вдовой и сыном.

— Вы ошибаетесь, она еще не вдова, господин Тернер, — поправил его Хофстраат. — Дело в том, что профессор исчез. И еще не установлено, умер ли он.

— Конечно! Вы, разумеется, правы. Но неужели вы сами до сих пор еще думаете, что несчастный изобретатель когда-нибудь вернется?

Тернер с сомнением посмотрел на Хофстраата.

— Я буду думать так до тех пор, пока не узнаю наверное, что он умер.

Тернер поспешил выправить положение:

— Разумеется, вы как адвокат и друг дома… Но давайте лучше вернемся к вашему прежнему вопросу… Итак, о том, чтобы обойти эту оговорку в договоре, нельзя и думать. По многим соображениям. У общественности наверняка сложилось бы мнение, что наша страна позволила себя обмануть, хотя на самом деле все было бы не так.

От говорящего ускользнуло, что при его последних словах на лице адвоката мелькнула насмешливая улыбка.

— Кроме того, нам совершенно случайно удалось узнать, что семья Тербовена в настоящее время испытывает финансовые трудности.

Он испытующе посмотрел на Хофстраата. Тот спокойно дымил своей сигарой.

— Таким путем она сразу же освободилась бы от всех забот.

— Выходит, что Тербовены вас еще и благодарить должны, получив деньги от ваших странных торговцев алмазами? — саркастически бросил адвокат.

— Ну зачем так, господин Хофстраат, — упрекнул его Тернер. — Это не мои торговцы. И мне хотелось бы обратить ваше внимание на следующее: мы не преследуем никаких личных целей, пытаясь уладить это дело, мы беспокоимся лишь о том, чтобы нашей национальной экономике не был нанесен урон. И давайте не будем об этом забывать, господин Хофстраат!

— Ну что вы, господин Тернер, конечно, нет! — Голос Хофстраата звучал почти патетически. — Именно об этом я все время и думаю!

Его собеседник был достаточно умен, чтобы не почувствовать насмешку. Пытаясь выиграть время, он снова закурил сигарету. Между тем, Хофстраат опять заговорил: