Андрэ Нортон - На острие меча Страница 25

— Я ухожу, доктор…

— Danke, Анна. Мы справимся сами. Передай привет сестре и мои пожелания скорейшего выздоровления…

— Danke, доктор.

Чуть позже они услышали, как хлопнула входная дверь.

— Анна пошла к своей больной сестре. Её не будет несколько часов. Это одна из причин, почему я пригласил вас именно сегодня утром. Вы ведь пришли ко мне не только для консультаций по вопросам истории…

Квинн колебался. Да, ему посоветовали обратиться к доктору Роосу, но он не хотел упоминать о сокровище епископа. И он рассказал историю, приготовленную на этот случай.

— Мой брат Старк Андерс был офицером американской оккупационной армии. Его убили здесь, в Маастрихте, примерно три месяца назад. Полиция утверждает, что это был наезд, и шофёр скрылся…

— Но вы в это не верите?

— Не верю! — Квинн думал, что бы ещё добавить.

Доктор Роос протестующе поднял худую, в голубых прожилках руку.

— Не говорите, почему вы не согласны с официальным заключением. Достаточно того, что эти причины настолько основательны, что вы действовали по определённым каналам. У вас также были неприятности после прибытия в нашу страну?

Квинн вкратце рассказал, что с ним произошло. Доктор Роос слушал молча и очень внимательно. Такое же внимание он, должно быть, проявляет к новой исторической теории, о которой ему впоследствии необходимо будет высказать своё мнение.

— Весьма волнующее знакомство с нашей страной, обычно считающейся прозаичной и банальной, минхеер Андерс. Кто-то очень хочет задержать вас. Мне не нравятся эти осложнения. Для сына вашего отца и такого же искателя исторической истины я сделаю всё, что смогу. А тем временем помните, что заверения минхеера Маартенса верны: отныне, пока находитесь с нами, вы будете под защитой.

Я бы посоветовал вам продолжать вести себя, как человек, занятый изучением истории. Прекрасный ход — посещение фрейле ван т'Оостернберг, как посоветовал граф. Всякий, кто пишет историю рода Стернлитцев, безусловно, должен посетить последнюю представительницу этого семейства. Занимайтесь своим делом открыто. Если считаете, что за вами наблюдают, не обращайте внимания. Этим займутся другие.

А теперь, — он взял листок бумаги и быстро принялся писать наклонным почерком, — если у вас возникнут трудности, в любое время звоните мне. Если не застанете дома, я записал четыре места, где можно оставить для меня сообщение.

С другой стороны, если вы получите сообщение от яхтмеестера — хозяина псов, знайте, что оно очень важно. Мы обещаем предоставить вам любую возможную помощь.

Нет, не нужно благодарить, минхеер Андерс. В наше время люди доброй воли должны действовать вместе, иначе мы все погибнем, нас смахнут, как надоедливую муху. С 1940 года мы были вынуждены учиться в особой школе и хорошо усвоили её уроки. Я помогаю вам сейчас — может быть, когда-то вы поможете одному из нас. «Держитесь вместе или вас уничтожат поодиночке!» — отличный девиз для нашего времени.

Глава девятая

Дневная пуля…

Доктор Роос накормил Квинна холодным, но очень вкусным ланчем, и во второй половине дня Квинн неторопливо вернулся в гостиницу. Он нисколько не удивился, обнаружив, что у окна в кафе напротив сидит минхеер Васбург.

Увидев его, Квинн почувствовал ожившее чувство юмора. Как следует вести себя при таких обстоятельствах? Продолжать вежливо игнорировать ищейку или показать преследователю, что его заметили? Ну, конечно, не настоящее приветствие, но, может, лёгкий наклон головы или приподнятый палец — что-нибудь похожее на знак победы V. Какой-нибудь жест, аналогичный древнему приветствию в начале дуэли. Квинн неохотно миновал кафе. Было бы очень забавно дать знать Васбургу…

Но внутри гостиницы он мгновенно забыл об азиате, заметив у входа Кейна, беседовавшего с дежурным. Проходя мимо, Квинн услышал слово «Сент-Петерсберг». Хотя человек ван Норриса не проявлял к нему никакого интереса, хорошо бы узнать, что он действительно покидает город. Пока второй американец рядом, у Квинна было ощущение безопасности. Совсем неплохо иметь возможность в трудную минуту обратиться к соотечественнику.

Он задержался у стойки, ожидая ключ и прислушиваясь. Кейн собирался навестить пещеры Сент-Питерсберга. Он хочет взять напрокат машину, чтобы поехать вверх по реке. Где эти Сент-Питерсбергские пещеры? Квинн решил узнать это как можно скорее. А задерживаться дольше, привлекая внимание, не стоит. И поэтому, оставив Кейна, продолжавшего обсуждать маршрут, расценки и расписания, он поднялся наверх.

В номере Квинн принялся перечитывать свои записи под свежими впечатлениями беседы с доктором Роосом.

Когда не так давно восстанавливали гробницу приора, повреждённую бомбой, сделали открытие. Роос скопировал обнаруженную надпись, изменяющую некоторые даты в пятой главе и, несомненно, предполагающую новый подход к двенадцатой. Может, стоит взглянуть на надпись самому. И ещё документы Общества Лучников… Доктор пообещал предоставить ему возможность познакомиться с ними. К счастью, они велись на латыни. Со средневековым фламандским диалектом он бы не справился. Да, он сегодня узнал столько, что хватит на месяц работы!..

В голове начали возникать и укладываться на место, как в головоломке, идеи. Перо быстро бежало по бумаге. Мысленно Квинн уже переписывал очередную главу. И если бы в этот момент в комнате появился Васбург, Квинн нетерпеливо отмахнулся бы от него.

И поэтому, когда час спустя в дверь постучали — стук решительный и громкий, явно привлекающий внимание обитателя номера, — Квинн недоумённо поднял голову. Под дверь просунули записку, которая прошуршала, задев за ковёр.

Квинн встал. У него слабые ноги, да ещё он отсидел их и поэтому умудрился столкнуться со стеной, прежде чем добрался до дверной ручки. Его неуклюжее продвижение, должно быть, спугнуло посланника, потому что, когда американец выглянул в коридор, там уже никого не было. Прихрамывая, Квинн прошёл до лифта — но и там никого. Насколько он мог судить, за это время его почтальон мог исчезнуть за любой дверью.

Квинн вернулся к себе и прочёл записку.

«Сегодня вечером в двенадцать пятнадцать откройте дверь».

А ниже, под этой единственной строчкой, нарисован маленький хлыст и над ним слово «Jachtmeester».

Сообщение от «хозяина псов»? Но Квинн решил, что написано оно не голландцем. «Двенадцать пятнадцать» — так обозначают время американцы. Подозрительно это обстоятельство или нет? В его распоряжении был лишь перочинный нож, и Квинну нестерпимо захотелось до двенадцати пятнадцати приобрести хоть какое-нибудь оружие. Единственный человек в Маастрихте, к которому он мог обратиться по такому вопросу, — Йорис.