Рэймонд Чандлер - Высокое окно Страница 25

Я вытащил из секретера телефонную книгу и нашел в ней Тиджера. И словно вспышкой озарило мое сознание. Его адрес был 422, Западная Девятая – и адрес Белфонт-Билдинг был 422, Западная Девятая.

«Х. Р. Тиджер, зубное протезирование» – это я прочитал на одной из дверей шестого этажа Белфонт-Билдинг, когда смывался из офиса Элиши Морнингстара.

Но даже пинкертоны должны спать. А Марлоу хотел спать гораздо больше любого пинкертона. Я отправился на боковую.

20

В Пасадене было так же жарко, как и накануне, и большой сумрачный дом из красного кирпича был так же неприветлив на вид, и маленький негритенок, томящийся в ожидании на бетонной плите, был так же печален. На цветущий куст опустилась вчерашняя бабочка – или очень на нее похожая, утро было напоено тем же тяжелым ароматом лета, и та же пожилая мегера с командирским голосом открыла мне дверь.

Она провела меня теми же коридорами в ту же темную комнату. Миссис Элизабет Брайт Мердок сидела в том же соломенном шезлонге и, когда я вошел, наливала себе в стакан из бутылки, очень похожей на вчерашнюю, но, вероятнее всего, приходящейся ей внучкой.

Горничная закрыла дверь. Я сел, положил шляпу на пол – как и вчера, и миссис Мердок подарила меня тем же тяжелым, холодным взглядом.

– Итак?

– Плохи дела, – сказал я. – Полиция у меня на хвосте.

Она казалась взволнованной не больше куска говяжьей грудинки.

– Понятно. Я полагала, вы более компетентны.

Я пропустил это мимо ушей.

– Когда я уехал от вас вчера утром, от вашего дома за мной увязался какой-то человек. Может быть, он проследил меня досюда, но это сомнительно. Я ушел от него, но он снова появился – в коридоре у моего офиса – и продолжал следить за мной, так что я вынужден был предложить ему объясниться. Он сказал, что знает, кто я такой, и что ему требуется помощь, и пригласил меня в свою квартиру на Банкер-Хилл для какого-то серьезного разговора. После встречи с мистером Морнингстаром я поехал к этому человеку и нашел его застреленным в ванной комнате.

Миссис Мердок отхлебнула из стакана. Ее рука как будто слегка дрогнула, но в комнате было слишком темно, чтобы быть в этом уверенным. Она откашлялась.

– Продолжайте.

– Его звали Джордж Ансон Филипс. Светловолосый паренек, несколько глуповатый. Он представлялся частным детективом.

– Никогда о таком не слыхала, – холодно сказала миссис Мердок. – Насколько я помню, никогда такого не видела и ничего о нем не знаю. Вы что, думаете, это я наняла его следить за вами?

– Не знаю, что и думать. Ансон говорил об объединении наших усилий, и у меня сложилось впечатление, что он работает на кого-то из членов вашей семьи. Он не распространялся на эту тему.

– Он не работал. Можете быть абсолютно в этом уверены.

– Не думаю, что вы знаете о вашей семье столь же много, как сами считаете.

– Я знаю, что вы допрашивали моего сына – вопреки моим приказаниям, – холодно сказала она.

– Я его не допрашивал. Это он меня допрашивал. Верней, пытался.

– Это мы обсудим позже, – резко сказала она. – Что с этим человеком, которого вы нашли убитым? Из-за него вы связались с полицией?

– Естественно. Они хотели знать, почему он следил за мной, на кого я работаю, почему он просил меня зайти к нему и почему я пошел. Но это не все.

Она осушила стакан и снова его наполнила.

– Как ваша астма?

– Плохо, – сказала она. – Продолжайте.

– Я виделся с Морнингстаром. Я вам говорил по телефону. Он сказал, что дублона Брэшера у него нет, но ему предлагали и он может достать. Я вам это уже говорил. Тогда вы ответили мне, что дублон вам вернули. Вот так вот.

Я подождал, не расскажет ли она мне историю о том, как монета была ей возвращена, но она лишь мрачно смотрела на меня из-за стакана.

– Итак, поскольку я заключил с мистером Морнингстаром соглашение об уплате тысячи долларов за монету…

– У вас не было полномочий для подобных действий, – пролаяла она.

Я кивнул соглашаясь.

– Может быть, я просто разыгрывал его. И себя. Во всяком случае, после разговора с вами я пытался связаться с ним, чтобы отменить договоренность. В телефонной книге его домашнего телефона не оказалось. Поэтому я поехал к нему в офис. Было уже поздно. Лифтер сказал, что Морнингстар еще не спускался. Он лежал на полу в своем кабинете, мертвый. Умер от удара по голове и, главным образом, от шока. Старики умирают легко. Удар не был смертельным. Я позвонил в дежурный госпиталь, не назвав своего имени.

– Очень умно с вашей стороны.

– Вы так полагаете? Это было предусмотрительно с моей стороны, но я бы не сказал, что очень умно. Я хочу для всех оставаться хорошим, миссис Мердок. Надеюсь, вы это понимаете. Но в течение нескольких часов происходят два убийства, и оба трупа обнаруживаю я. И обе жертвы были – некоторым образом – связаны с вашим дублоном.

– Не понимаю. Этот, другой молодой человек – тоже?

– Да. Разве я не сказал вам по телефону? Мне показалось, что говорил, – я сдвинул брови, припоминая.

– Возможно, – хладнокровно сказала она. – Я не очень-то вслушивалась в то, что вы говорили. Дублон, видите ли, мне уже возвратили. А вы были как будто подвыпившим.

– Я не был подвыпившим. Я был несколько взволнован, но вовсе не подвыпившим. Я смотрю, все это вы воспринимаете очень спокойно.

– А что я должна делать?

Я глубоко вздохнул.

– Я уже связан с одним убийством – так как обнаружил труп и сообщил об этом в полицию. Очень скоро я могу быть связан с другим – так как нашел труп и не сообщил об этом в полицию. Для меня это более чем серьезно. И в любом случае мне дано время до сегодняшнего вечера, чтобы раскрыть имя моего клиента.

– А вот это будет нарушением конфиденциальности, – сказала она, на мой вкус – слишком хладнокровно. – Вы этого не сделаете, я уверена.

– Я хочу, чтобы вы оставили в покое это чертово вино и приложили хоть какие-нибудь усилия трезво оценить ситуацию, – раздраженно сказал я.

Она несколько удивилась и отставила стакан в сторону – дюйма на четыре.

– У этого паренька, Филипса, был патент частного детектива. Как получилось, что я нашел его тело? Потому что он следил за мной, а когда я заговорил с ним, попросил прийти к нему в квартиру. Когда я пришел, он был уже мертв. Полицейские все это уже знают. Они могут даже этому поверить. Но они не верят, что связь между мной и Филипсом – всего лишь случайность. Они считают, что у нас с Филипсом существовали более тесные отношения, и настаивают на том, чтобы я рассказал, для кого я сейчас работаю и над чем. Это ясно?

– Вы найдете способ выпутаться, – сказала она. – Конечно, это обойдется мне несколько дороже.

У меня было такое ощущение, что надо мной издеваются. Во рту у меня пересохло. Мне стало душно. Я еще раз глубоко вздохнул и еще раз нырнул в эту бочку ворвани, что сидела напротив меня в шезлонге и казалась невозмутимой, как президент банка, отказывающий просителю в ссуде.

– Я работаю на вас, – сказал я, – сейчас, сегодня, эту неделю. На следующей неделе, надеюсь, я буду работать на кого-нибудь другого. Для того чтобы это стало возможным, я должен находиться в достаточно хороших отношениях с полицией. Они не обязаны любить меня, но они должны быть уверены, что я не вожу их за нос. Предположим, Филиппу не было ничего известно о дублоне Брэшера. Предположим даже, что немного было известно, но что его смерть никак не связана с этим обстоятельством. И все же я должен рассказать полиции все, что о нем знаю. Они вправе допрашивать любого, кого захотят допросить. Это вы можете понять?

– Разве законом не предусмотрено для вас право защищать клиента? – резко спросила она. – А если нет – какая вообще польза от частных детективов?

Я вскочил, обошел кресло и снова сел. Я подался вперед и вцепился в колени так, что побелели костяшки пальцев.

– Закон – это вопрос неоднозначный, миссис Мердок. Как и большинство других вопросов. И даже если у меня будет законное право молчать – отказываться говорить – и мне это сойдет с рук однажды, все равно это будет концом моей работы. Я буду считаться беспокойным субъектом, и так или иначе полиция меня прижмет. Я уважаю ваши интересы, миссис Мердок, но не настолько, чтобы перерезать себе глотку ради вас и истекать кровью на ваших коленях.

Она взяла стакан и осушила его.

– Да, похоже, вы умудрились наворочать на удивление много дел. Вы не нашли ни мою невестку, ни дублон Брэшера. Зато вы нашли пару трупов, к которым я не имею никакого отношения, и так искусно все организовали, что я теперь вынуждена буду доложить полиции обо всех своих семейных и личных обстоятельствах, для того чтобы защитить вас от вашей собственной глупости. Так я понимаю ситуацию. Если я не права – прошу вас, поправьте меня.

Она налила себе еще вина, глотнула его слишком поспешно, поперхнулась и зашлась в приступе неудержимого кашля. Стакан выпал из ее трясущейся руки, и вино разлилось по столу. Она нагнулась вперед и побагровела.