Исаак Бацер - Позывные из ночи Страница 26

В тот момент, когда Орлов с Васильевым устраивались на ночлег под елью, подпольщики тоже сделали привал.

— Давайте все обдумаем, — сказал Бородкин. — Ты, Дарья, постой на часах: пока говорим… Итак, двое наших отстали и связи нет. Как нам быть — искать их или двигаться дальше. Если двигаться, то куда? Начинай ты, Тойво. Только коротко.

— Я хотел бы услышать мнение Гайдина и Зайкова. Они хорошо знают район. Им виднее… Но, по-моему, надо выручать товарищей.

— Позвольте я скажу. — Зайков привстал. — Да, я местный. И у меня, и у Степана здесь семьи, много знакомых. С их помощью нам легче и лодку достать, и продукты, а потом переправиться на тот берег. Вы же сами говорили, что приказ на этот счет есть.

— Но нет приказа, чтобы товарищей бросать, — заметил Тойво.

— Я так думаю, — вступил в разговор Гайдин. — Нам, разведчикам, было поручено обеспечить условия для работы подпольного райкома. Эту главную задачу мы доведем до конца. Орлов — человек опытный. У него есть рация. Ему известно, где тайник с продовольствием. Наконец, он, действуя самостоятельно, а возможность таких действий предусматривалась заранее, сможет предупредить всех, кто был с нами связан. Нам же задерживаться нельзя. Если вернемся, можем нарваться на засаду или патруль. Так что будем выходить самостоятельно. Тут пока шли, Зайков всем уши прожужжал, что с женой хочет встретиться. Я думаю, не это главное.

— А тебе что, не до семьи? — почти крикнул Зайков.

— И мне семья дорога. Но когда выполняется боевая задача, о деле думать надо.

— Вопрос ясен, — примирительно сказал Бородкин. — К сожалению, нам сейчас не до семей, хотя о них всегда помним… Принимаем предложение Гайдина. Мы с Зайковым уже навещали его близких во время семидневного похода в Яндомозеро. Думаю, что на этот раз там и лодку найдем. Но одно условие: сутки простоим здесь лагерем. Может, наши подойдут. А сейчас — отдыхать.

Через несколько дней разведчики, измученные непрерывными блужданиями по лесу, голодные, насквозь промокшие, сумели обойти Великую Губу и приблизиться к Яндомозеру. Остановились в лесу, километрах в двух от деревни. К ней вел узкий полуостровок, образуемый с одной стороны маленьким заливчиком, а с другой — мелководной речкой, у которой стояла мельница.

В полночь Гайдин и Зайков отправились на разведку. Долго наблюдали за интересующим их домом. Как будто ничего подозрительного. Но и родные Зайкова на крыльце не показывались. Что ж, надо рискнуть. Зайков крадучись подошел к крыльцу и осторожно постучал в дверь. Открыли. Гайдину из его укрытия было видно, как кто-то радостно всплеснул руками и повлек его товарища за собой.

Зайков вскоре вышел из дому. За ним шла его жена, стройная, очень красивая женщина. Она приветливо улыбнулась Степану. А Зайков, в ответ на вопросительный взгляд товарища, заметил: «Все в порядке». Степан понял, что молодая женщина взялась раздобыть для разведчиков продукты и попытается достать лодку. Они условились через сутки ждать ее с двух до шести вечера в лесу, за мельницей.

Зайков стал прощаться с женой. Чтобы не мешать им, Гайдин отошел в сторону. И тут вспомнил, что в кармане у него залежались две небольшие шоколадки. Эти маленькие прямоугольные плиточки, размером не больше спичечного коробка каждая, не могли утолить голода пятерых и сохранились так, на крайний случай.

«Кажется, двое детей у них», — подумал Гайдин и подошел к Зайковым.

— Маша, возьми, вот, ребятам.

Женщина с благодарностью приняла подарок, и разведчики вскоре ушли. По пути Зайков подробно рассказал Степану, что сегодня жена обещала обойти всех надежных людей, чтобы разузнать, нет ли у кого лодки.

— Она у меня молодец. Из-под земли, что нужно, достанет.

Через сутки на встречу с Марьей пошли Зайков, Гайдин и Куйвонен. Они ждали ее дотемна, но напрасно.

«Что же случилось? Что помешало ей прийти, — думал Степан, и невольная тревога овладела им. — Что могло задержать Машу?!»

К мельнице ходили и на другой день, и на третий. И все безрезультатно. Между тем, положение группы было отчаянным. Подходили к концу хлеб и картошка, принесенные Зайковым из дому. А в деревни ходить рискованно. Кругом — вражеские гарнизоны.

Тридцатого сентября Гайдин, Куйвонен и Зайков. еще раз сделали попытку встретиться с Марьей.

Стояла не по-осеннему сухая безветренная погода. В лесу было совсем тихо. Они вышли на дорогу, ведущую к мельнице. Услышав какой-то шорох, укрылись за камнями и кустами на склоне овражка, близко подступающего к дороге. Гайдин взглянул на Зайкова: «Что он делает. Сколько раз и я, и Орлов говорили ему, что в разведке курить нельзя». Сделал знак рукой: мол, гаси папироску. И тут увидел: по дороге идет офицер в плаще, а за ним десять солдат.

Офицер, худощавый, с холодными белесыми глазами, остановился метрах в двадцати от разведчиков. Потянул носом, подозрительно огляделся, затем поднял руку, показав два пальца, и пошел вперед. За ним двинулись восемь солдат, а двое с автоматами остались на месте.

Медленно протянулись еще две-три минуты. Степан чувствовал, что у него немеют бок и рука, но знал — шелохнуться нельзя. Недвижим был и Куйвонен. Оба понимали: если заметят — смерть!

Если бы солдат было только двое, но ведь где-то поблизости — остальные. «А может быть, все-таки рискнуть?..» Только подумал об этом Степан, как увидел: со стороны деревни показалась стройная женская фигура. Теперь уже все трое внимательно смотрели на подходившую. Вот она уже совсем близко. Несмотря на серый платок, покрывавший не только голову, но и лицо, Гайдин сразу узнал Марью. «Но почему она идет прямо на солдат. Неужели не замечает их. Ведь ее могут схватить!»

Женщина поравнялась с автоматчиками и прошла мимо, даже не повернув головы. В тот момент, когда она начала уже удаляться, произошло нечто совершенно немыслимое. Зайков, который до этого молча лежал за пригорком и глазами, полными слез, напряженно следил за происходящим, вдруг вскочил во весь рост.

— Маша! — с рыданием крикнул он и метнулся вслед за женой. Один из солдат дал автоматную очередь. Зайков упал, но тут же приподнялся и бросил гранату. Взрыв потряс тишину леса. Последующего Гайдин и Куйвонен уже не видели. Используя единственный шанс на спасение, они метнулись под откос. Уходя в глубь леса, вновь услышали автоматные очереди и треск ответного выстрела из нагана.

— Тойво, левее, — крикнул Степан и сам повернул туда же.

С трудом им удалось уйти из-под яростного автоматного огня и оторваться от преследования. До полуночи они скрывались во мху под елками, сжимая в руках оружие.