Константин Фарниев - Паутина Страница 29

— Если так, — обрадовался лейтенант, — то это замечательно! Пожалуйста.

Костас взял у Пикаева фотографию и вышел. Минут через пять он вернулся.

Заурбек уходил из ателье с таким ощущением, будто оставлял здесь человека, которому верил, как самому себе.

Время уже приближалось к полудню. В город Пикаев приехал на той же лошади, на которой добирался сюда и Золотов. Конечно, лейтенант не мог разъезжать здесь верхом, поэтому оставил свою лошадь у родственников, живших на площади Штыба.

Попрощавшись с ними, Заурбек вскочил в седло и ускакал. Он очень спешил, полагая, что и без того излишне задержался в городе. В глубине души Пикаев был уверен, что он не ошибся, доверившись Костасу и что Золотов останется довольным его действиями в фотоателье. Последнее имело для Заурбека особенно важное значение. У Золотова была возможность не только помочь ему сняться с брони и призваться в армию, но даже перевестись на службу в органы госбезопасности.

С первых же дней знакомства с Заурбеком Пащенко взял над ним шефство. Не боги горшки обжигают, говорил он, в милиции работают такие же чекисты, что и в органах госбезопасности и что при желании «перейти из одного качества, в другое — не такое уж сложное дело». И когда Пащенко успел прочитать в душе Заурбека его заветное желание?..

Встречный поток движения на Военно-Грузинской дороге был густым и напряженным, но ни суеты, ни нервозности, ни неорганизованности Пикаев не увидел. Движение замедлялось только у контрольно-пропускных пунктов, но эти задержки тоже воспринимались людьми без раздражения, как необходимость, которую не избежать.

Военные, проверявшие документы, работали четко, со знанием дела. Временами они заглядывали в кузова грузовиков, в повозки, телеги, брички — осматривали, ощупывали грузы, проверяли: не прятались ли среди них те, кто хотел избежать проверки документов. Иногда такие попадались. Их ссаживали с транспорта и отводили к начальнику КПП.

Пикаев уже почти миновал селение Балта, когда над дорогой завыла сирена воздушной тревоги. Движение транспорта и людей мгновенно прекратилось. Люди схлынули с дороги по крутому склону к берегу Терека. И почти в то же мгновение раздались первые выстрелы зениток.

Заурбек не рискнул спуститься с конем к реке. Конь мог споткнуться на крутом склоне и покатиться вниз. Успокаивающе похлопывая его по спине, Пикаев стал с ним под защиту высокого борта студебеккера с маскировочной окраской.

Рев моторов самолетов становился все громче, и все чаще били зенитки.

Заурбек обнял коня за шею, словно стараясь унять нервную дрожь животного. Рядом в бричке он увидел мальчика с блестящими черными глазенками, в которых не было и намека на страх. Вдруг из-за машины выскочила женщина. Она выхватила из брички мальчика и исчезла так же внезапно, как и появилась.

Над дорогой раздался особенно пронзительный вой мотора. Конь Заурбека присел на. задние ноги, а потом рванулся в сторону, но лейтенант успел перехватить уздечку и удержать коня.

Вдоль дороги на небольшой высоте проносился, фантастически быстро вырастая на глазах, фашистский штурмовик. Пулеметная очередь, бившая сверху, прошила бричку, в которой только что сидел мальчик. Смертоносная свинцовая струя вспорола облучок, пощадив пегую кобылу, впряженную в бричку. Все это произошло, наверное, в течение одной-двух секунд. Заурбек не успел даже испугаться, как штурмовик исчез из поля его зрения. Лейтенант посмотрел на бричку, накрытую большим войлоком, на угол, откуда совсем недавно выглядывал мальчик. Останься он на месте, и пулеметная очередь рассекла бы его пополам.

Почти над самой дорогой завязался воздушный бой между пятеркой наших истребителей и мессершмиттами, шедшими в охранении группы юнкерсов-бомбардировщиков.

Зенитчики прекратили стрельбу. Завертевшиеся в небе истребители двигались на таких высоких скоростях, что трудно было различить, где свои и где чужие машины. Нашим летчикам удалось увести за собой мессеров, и тогда по юнкерсам ударили зенитчики. Нарушив строй, гитлеровские бомбардировщики, подобно напуганным воронам, разлетелись в стороны. От них тут же начали отделяться бомбы. Рев авиационных моторов, звуки залпов зениток, взрывы бомб — все сливалось в жуткую какофонию звуков. Однако уже стало ясно: юнкерсам не прорваться к дороге. Густо коптя, вблизи горела грузовая автомашина. Видимо, пулеметная очередь, бившая из пролетавшего над дорогой штурмовика, попала в бензобак. Было убито несколько лошадей, верховых и гужевых.

Так второй раз за этот день попал Пикаев под бомбежку. До места он добрался как раз часам к двум. Он отвел коня к Касполату, с которым успел уже познакомиться через Пащенко, и не отказался от приглашения перекусить. Быть может, лейтенант и не остался бы в доме хозяина коня, не одолевай его желание увидеть внучку Касполата Залину.

Глава седьмая. Раздумья

Золотов сидел в своем кабинете перед картой котловины, где были обозначены все прилегающие к ней склоны гор, овраги, лощины, ручьи и более или менее глубокие промоины.

Иван Яковлевич уточнял план операции «Дубль-Д» с учетом последних обстоятельств.

Впервые за последние два дня у Золотова было отличное настроение. Еще бы! Группа сержанта Глыбы вышла на тайник диверсантов, где они прятали пятьдесят килограммов взрывчатки. То, что она принадлежала гитлеровцам, не вызывало никаких сомнений, у чекистов на руках был акт экспертизы специалистов-взрывников.

Золотов предполагал, что эти пятьдесят килограммов — только часть взрывчатки, которой располагают диверсанты. Чтобы вывести дорогу из строя, нужно было заложить взрывчатки намного больше. А это означало, что поисковая группа обнаружила всего лишь один из тайников диверсантов. То, что он находился в лесу, в большой отдаленности от дороги, позволяло предполагать, что диверсантам пока не удалось близко подойти к дороге и что остальные тайники тоже находятся в лесу, где их надо искать. Но Золотов продолжал поиски взрывчатки и на придорожной полосе, попросив к тому же еще более усилить охрану дороги.

В контрразведке фронта Ивану Яковлевичу разрешили реализовать свой план завершения операции «Дубль-Д».

Кроме двух разведчиков, оставленных в засаде у обнаруженного тайника, остальные люди Золотова продолжали поиск диверсантов, дезертиров и тайников со взрывчаткой. Александр Пащенко с усиленной группой «работал» в районе, где было обнаружено тело Гурама. С учетом того, что на подходе к этому квадрату был найден и мертвый лесник, поиск Пащенко приобретал особое значение. Настораживало еще и то, что очень уж старательно неизвестные «прятали свои концы в воду» в эпизоде с Гурамом. С чего бы они так возились с ним? Ну убили и ушли — чего прятать-то, все равно в селе узнают, что человек пропал. В чем же дело? Может, где-то рядом находится убежище негодяев, и они, естественно, не хотят привлекать внимание к этому месту.