Остин Райт - Островитяния. Том второй Страница 29

Ламбертсон, рядом с которым я сидел, засыпал меня вопросами.

Наконец вошел Тор с сестрой и Дорной. В простом зеленом платье, с гладко зачесанными волосами, она казалась уже не просто хорошенькой девушкой, а умудренной жизнью женщиной, чья юность и красота мешали мужчинам с первого взгляда вполне оценить ее ум. Казалось, она исполняет роль! Сколько дней предстоит мне теперь просидеть в одном зале с нею, глядя на нее издали, томясь и изнывая от желания обладать ею, и, мучаясь от боли, ощутимо сознавать всю ее недоступность — недоступность замужней женщины.

Вместе с Торой они сразу прошли к правому ряду скамей и сели рядом, являя собой поразительный контраст; в том же ряду виднелась белоснежная шапка волос и тонкий профиль Ислы Файна.

Тор занял свое место, и лорд Мора поднялся. Шум переполненного зала мигом стих, он стал похож на усыпанный пестрыми цветами сад в безветренный полдень.

Вначале прозвучал краткий обычный отчет. Далее лорд Мора заявил, что у него скопилось много запросов со стороны иностранных держав, причем все они так или иначе затрагивают один вопрос: какое решение примет Совет относительно договора, который он заключил с германским правительством вот уже три года назад? Наконец день принятия подобного решения настал, и для него, лорда Моры, и для многих других дело представляется вполне ясным.

Он выдержал паузу. Все это была еще только преамбула.

Ламбертсон шипел у меня над ухом, задавая вопрос за вопросом, я старался переводить наиболее важные отрывки речи, но мне хотелось прежде всего внимательно слушать самому, а не выступать в роли переводчика.

Голос лорда Моры лился, мягкий и звучный. Он говорил глубоко прочувствованно и с полным самообладанием.

— Что является естественной единицей общества? Факты доказывают, что это не отдельная личность, не семья, не племя. Нисхождение с Фрайса было бы немыслимо, если бы один человек, семья или племя действовали разрозненно, не объединяя усилий. Мы были изгнаны со своей земли, потому что жили узкими, эгоистическими интересами, и только сплотившись в горах Фрайса, стали нацией и смогли отвоевать утраченное.

И так было на протяжении всей нашей истории. Мы объединялись в борьбе во имя общего блага. Мы хотим свободы, хотя и понимаем, что она не может быть абсолютной, и все же мы более свободны, когда подчинены общей цели, а не эгоистическим интересам.

Мы обособленны и очень отличаемся от своих ближайших соседей, и неудивительно, что поэтому привыкли воспринимать нашу нацию — живущий на этой земле народ — как окончательно сложившееся общество. Но так ли это?

Столкнувшись с иноземцами, представителями далеких стран, мы обнаружили, что у нас много общего. Гораздо больше мы отличаемся от наших соседей: горцев и карейнов; но даже и они меняют уклад своей жизни: народы континента проникаются духом, который принесли на наши земли заморские дипломаты, которые как друзья присутствуют сейчас в этом зале.

Затем какое-то время лорд Мора говорил о чертах сходства между островитянами и европейцами. Он приводил примеры истинно братских отношений между ними, свидетелем которых был он сам и которые имели единую нравственную основу — принцип коренного сходства всех людей.

— Отчего мы так боимся расширять общение с иноземцами? Вы можете возразить, что до сих пор общение это сводилось к социальным контактам — контактам в свободном царстве идей, где нет места борьбе и соревнованию, но где оно — то отчуждение, те непреодолимые врожденные различия, в существование которых некоторые верят. И даже если нам суждено столкнуться с какими-либо трудностями и противоречиями, почему нам не разрешить их так, как мы разрешали наши собственные сейчас и в прошлом?

Наступил дневной перерыв, я отправился на ленч с Ламбертсонами и постарался рассказать послу все из того, что не успел перевести во время речи. Мы были едины в мысли, что нам довелось слышать поистине великие слова, так же думали и большинство дипломатов, возвращавшихся вместе с нами в зал. Да, лорд Мора мыслил широко.

После перерыва он обрисовал историю развития западной цивилизации, делая акцент не на национализме, а на пути и росте западных народов как целого. Он указал главные черты, общие для Европы, обеих Америк, Австралии, большей части Азии и Африки, такие как: развитие промышленности, торговли, общедоступность обмена и связей. Все это имело разнообразные последствия: увеличивало зависимость человека от труда других, зачастую неизвестных ему людей, приводило к разделению и специализации труда, стандартизации образа жизни и мышления, а также к тому, что контакты между людьми становились насыщеннее и сложнее. Во многих отношениях жизнь иноземцев была богаче жизни островитян, а разве богатство и разнообразие жизни не ведут к процветанию и свободе?

Затем лорд Мора в общих чертах описал все то безграничное число предметов, окружающих, в отличие от островитянина, среднего западного человека: поезда и автомобили, способные в один день перенести его на сотни миль; продукты из разных стран мира, сохраняемые множеством способов; литература разных стран; панорама музыки и живописи; всевозможные развлечения; удобства бытовой домашней техники; возможность сообщаться, тратя на это не дни, а часы, а иногда и минуты, — с помощью телефона и телеграфа; западный человек мог больше увидеть, у него было больше пищи для размышлений, он мог общаться с куда большим количеством людей, часто это позволяло ему расширить круг деятельности, удовлетворяя тем самым свои амбиции; и, разумеется, это открывало бесконечные пути для молодежи.

— Эта цивилизация по-прежнему растет и видоизменяется, и для того, кто принимает ее, жизнь становится ярче, насыщеннее, разнообразнее. Она распространяется по земле, населяя пустующие пространства, люди первобытных культур вовлекаются в ее орбиту, другие же цивилизации ощущают на себе ее влияние и стараются усваивать ее уроки. Это великий поток, увлекающий все на своем пути. В сознании своей силы он не видит преград, в сознании своей правоты он относится к прочим цивилизациям как к младшим братьям. Стоит ли Островитянии одной противиться такой мощной силе, к тому же несущей благо всему человечеству? Даже если она решится — под силу ли ей это? Эта цивилизация нуждается во многих ресурсах, а Островитяния обладает огромными неиспользованными богатствами, необходимыми остальным странам.

Это был один из самых коротких дней в году, и скоро стемнело. Слуги ходили по залу, зажигая свечи, и движение и свет словно пробудили меня: так похоже на сон было завороженное внимание, с которым я слушал речь, совсем позабыв про Ламбертсона. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что зал слушает, затаив дыхание. Лорд Дорн сидел чрезвычайно прямо, не сводя глаз с лорда Моры, под глазами у него залегли тени. Мой друг заложил ногу на ногу и, судя по всему, чувствовал себя вполне удобно. Незаметно появившаяся Наттана села рядом с отцом, высоко державшим голову с написанным на лице вдохновенным выражением. Напротив сидела Дорна с горящими щеками. Лорд Файн понуро склонил свою седую голову.