Эдгар Берроуз - Тарзан и золотой лев Страница 3

– Я бы купил ее, – сказал он Унанде.

– Она твоя, бвана, и бесплатно, – ответил вождь. – Она ощенилась два дня назад, но прошлой ночью большая змея украла всех ее щенят. Но если пожелаешь, я дам тебе вместо нее много молодых собак, так как не уверен, что ее мясо придется тебе по вкусу.

– Мне она нужна не для еды, – ответил Тарзан. – Я хочу, чтобы она кормила львенка. Прикажи привести ее ко мне.

Несколько мальчишек поймали собаку и, привязав к шее ремень, подвели к человеку-обезьяне. Как и львенок, собака вначале боялась его, так как запах тармангани не был похож на запах гомангани. Она огрызалась и вырывалась из рук нового хозяина, но наконец он сумел завоевать ее доверие, и собака спокойно легла рядом.

Однако, когда к ней поднесли львенка, спокойствие было нарушено. Обоих пугал враждебный запах друг друга. Малыш Нума фыркал и угрожающе шипел, собака рычала и клацала зубами. Только великое терпение и талант Тарзана помогли преодолеть враждебность. Наконец, собака облизала притихшего львенка, легла на бок, и малыш Нума припал к сосцам, жадно причмокивая.

На ночь Тарзан привязал собаку у порога хижины, в которой ночевал, и дважды до наступления утра заставлял ее кормить приемыша. На следующий день они покинули деревню Унанды. Собаку вели на поводке, а львенка Тарзан нес или на руках или в сумке, переброшенной через плечо.

Они назвали львенка Джад-бал-джа, что на языке приматов Пал-ул-дона означало «золотой лев», из-за его золотистой окраски. С каждым днем он все больше привыкал к людям и к своей приемной матери, которая тоже вскоре стала относиться к нему как к собственному щенку. Собаку они назвали Зу, что значит «девочка». На второй день они сняли с нее ошейник, и она охотно следовала за ними, не пытаясь убежать, наоборот, была лишь счастлива, когда находилась рядом с кем-нибудь из них.

По мере приближения к дому путешественников все сильнее охватывало чувство волнения и беспокойства. Хотя никто из них не показывал виду, но в глубине сердец таился страх в предвидении страшных последствий немецкого нападения. Что встретит их? Безжизненные руины или сплошные заросли джунглей?

Наконец они вышли на опушку леса, чтобы взглянуть через равнину на место, где некогда находилась их ферма.

– Смотри! – вскричала Джейн. – Наше бунгало на месте! Оно все еще там!

– А что это слева от него? – заинтересовался Корак.

– Это хижины туземцев, – ответил Тарзан.

– И поля обработаны, – воскликнула женщина.

– И надворные постройки восстановлены, – заметил Тарзан. – Это может означать только одно: наши преданные вазири вернулись с войны. Они восстановили все разрушенное и стерегут наш дом, ожидая возвращения хозяев.

II. ДРЕССИРОВКА ДЖАД-БАЛ-ДЖА

Итак, Тарзан из племени обезьян, Джейн Клейтон и Корак вернулись домой после долгого отсутствия и привели с собой золотого льва Джад-бал-джа и собаку Зу. Первым, встретившим их и приветствовавшим возвращение, был старый Мувиро, отец Васимбы, отдавшего жизнь при защите дома и жены человека-обезьяны.

– О, бвана, – вскричал преданный негр. – Мои старые глаза снова стали молодыми при виде тебя. Долго тебя не было, и хотя кое-кто начал уже сомневаться в том, что ты вернешься, старый Мувиро всегда знал, что во всем мире нет преград, которые не смог бы преодолеть мой господин. Я не сомневался в твоем возвращении, но то, что вернулась та, которую мы оплакивали как погибшую, – переполняет мое сердце радостью. Велико же будет веселье в домах вазири! Сегодня вечером земля будет дрожать от топота танцующих ног, а небо зазвенит от радостных криков женщин, ибо те, кого они любят больше всего на свете, вновь вернулись к ним!

И правда, великое веселье пришло в хижины вазири. Не одну, а несколько ночей подряд продолжался праздник, пока Тарзан не был вынужден прекратить его с тем, чтобы дать возможность членам своей семьи отдохнуть хотя бы несколько часов.

Осматривая ферму, человек-обезьяна обнаружил, что его верные вазири под руководством англичанина-управляющего Джервиса не только полностью восстановили конюшни, надворные постройки, загоны и хижины для туземцев, но отремонтировали внутренние комнаты бунгало, так что внешне все выглядело точно так же, как и до нападения немцев.

Джервис был в Найроби по хозяйственным делам и вернулся через несколько дней. Его радостное удивление было таким же искренним, как и у вазири. Он вместе с вождем и воинами часами сидел у ног Большого Бваны и слушал удивительные рассказы о стране Пал-ул-дон и невероятных приключениях, выпавших на их долю. У всех без исключения огромное любопытство вызывали звери, которых Тарзан привел с собой. То, что он сумел приручить полудикую собаку, уже вызывало удивление, а то, что ему удалось приручить детеныша своих заклятых врагов – Нумы и Сабор – вообще казалось невероятным.

Золотому льву и его приемной матери был отведен угол в спальне человека-обезьяны, и ежедневно он тратил несколько часов на дрессировку малыша, обещавшего вырасти в огромного могучего зверя.

Шли дни, и золотой лев подрастал. Тарзан обучал его разным приемам: по команде Джад-бал-джа искал по запаху спрятанные вещи и приносил их хозяину, лежал неподвижно в укрытии и выполнял другие приказы. Когда же к его диете было добавлено мясо, Тарзан начал кормить льва способом, который вызвал мрачную усмешку на жестких губах воинов-вазири. Тарзан изготовил чучело человека и привязывал мясо к горлу манекена. По команде хозяина лев припадал к земле и замирал, ожидая приказа, как бы голоден он ни был. Затем Тарзан указывал на чучело и шептал одно единственное слово – «убей!» Лев с диким рычанием бросался на чучело, пожирая мясо. Пока он был маленьким, ему приходилось долго карабкаться по манекену, прежде чем он добирался до пищи, но с течением времени он все легче и легче справлялся с этой задачей и в конце концов научился одним прыжком достигать цели, опрокидывая чучело на спину и терзая его за горло.

Был еще один урок, наиболее сложный для усвоения. И вряд ли кто-нибудь, кроме Тарзана, выросшего среди зверей, смог бы подавить жестокую страсть к крови, свойственную хищнику, и заставить его изменить природному инстинкту во имя выполнения приказа хозяина. Требовались недели и месяцы упорных и терпеливых тренировок, чтобы лев окончательно усвоил этот главный урок: при команде «ищи» он должен был отыскать любой из указанных ему хозяином предметов и принести его Тарзану. Даже чучело с привязанным к нему куском мяса лев беспрекословно притаскивал к ногам своего хозяина. Естественно, что такое послушание и исполнительность вознаграждались двойной порцией мяса, и зверь скоро понял это.