Ходжиакбар Шайхов - Искатель. 1977. Выпуск №3 Страница 3

Ему сделалось хорошо и спокойно. Он вытянул ноги и закрыл глаза. Сквозь приятную дремоту услышал легкий шум, догадался, что тележка тронулась с места.

Когда Шахбоз открыл глаза, вокруг был полумрак. Он по-прежнему лежал на тележке, утопая в белом мареве. Тележка стояла в узком и длинном коридоре, стены которого были выложены из серых кубов. На поверхности каждого куба виднелось множество отверстий, расположенных группами в виде матриц. Некоторые отверстия светились багровым светом. Потолка Шахбоз не видел, но ощущал, что находится в закрытом помещении.

Он резко поднялся и спрыгнул на пол. Тотчас же откуда-то сверху полился приятный неяркий свет. Тележка покатила прочь по длинному коридору. Низкий негромкий голос произнес:

— Не беспокойтесь. Вы в полной безопасности.

— Где я?

— Вы находитесь в Кибернетическом центре.

— Кто со мной говорит?

— Звукоподражающий модулятор Кибернетического центра.

— Откуда вы знаете наш язык?

— Для усвоения вашего языка центру достаточно было проанализировать запись ваших переговоров со звездолетом.

— Что со звездолетом? Почему прекратилась связь?

— Звездолет в безопасности. Правда, еще несколько часов экипаж не будет иметь известий о вас. Причины этого сообщим позднее.

— Кто прервал мою связь со звездолетом?

— Кибернетический центр.

— Почему вы все время говорите о Кибернетическом центре? Где ваши люди?

— Людей на планете нет. Все люди вымерли.

— Как — вымерли?

— Вымерли в Век Большой Смерти!

— Вымерли… в Век… Большой Смерти?!

— Да.

— Все до последнего человека?.. Неужели это возможно?

— Сейчас вы сами увидите.

Мягкий голубоватый свет, льющийся откуда-то сверху, погас, но тотчас же вспыхнул рубиновый, яркий, ослепительный. Шахбоз прочно стоял на сероватом полу, поглядывая на переливающиеся огоньки в отверстиях кубов, но одновременно появилось ощущение, что он стремительно летит по темному тоннелю.

И вдруг… вдруг он снова увидел город, спиральные башни, шары, но не мертвые и заброшенные, а цветущие, полные жизни и света.

Отдельные группы зданий соединились широкими дорогами, по которым проносились каплевидные автомобили. В небе виднелось множество летательных аппаратов. Шахбоз заметил, что садятся эти аппараты в чаши, которыми заканчивались горизонтальные ветви зданий.

Он догадался, что эти ветви — жилища людей Кори. В каждую квартиру можно было попасть на автомобиле через вертикальный ствол по системе лифтов и транспортеров. Кроме автомобиля, в каждой квартире, по-видимому, было гнездо для аппарата, напоминающего вертолет.

Но как ни интересен был необычайный город, не на нем сосредоточилось сейчас внимание Шахбоза.

Внизу, у основания цилиндра, он увидел множество человеческих фигур, Однако они были далеко и рассмотреть их подробно не удавалось. Вот если бы поближе!

Не успел он подумать об этом, как оказался прямо против корианца.

У него была продолговатая голова, вытянутая к подбородку. Глаза — два широко расставленных выпуклых овала — давали, вероятно, чуть ли не круговой обзор. Рот, лишенный губ, был велик, нос широк и сплющен, кожа красноватая и безволосая. Росту в корианце было метра четыре.

Он был по-своему красив и гармоничен. Не по земным стандартам, разумеется. Но, глядя на него, Шахбоз понимал, что совершенство форм многолико, и был горд за человечество вселенной, ибо даже при беглом взгляде в корианце угадывались ум и сила.

«Но ведь они вымерли! — вдруг спохватился он. — Этих четырехметровых гигантов не существует более в Галактике! Что с ними могло произойти?»

Тут же он очутился в огромном призматическом здании. Было понятно, что он попал в научную лабораторию. Он видел множество приборов и прозрачных сосудов, наполненных разноцветными веществами.

Грозного вида корианец взбалтывал какую-то колбу. Затем он взял прозрачную пластинку, капнул на нее капельку жидкости из колбы и установил под микроскопом. Несколько минут он стоял неподвижно, затем, словно решившись, взглянул в окуляр. Когда он оторвался от микроскопа, от его недавнего грозного вида не осталось и следа. Он рассмеялся, затем начал раскачиваться, будто танцуя. В помещение вошли другие люди. Они с удивлением посмотрели на коллегу, окружили его…

— Это группа ученых Медицинской Академии, — услышал Шахбоз тот же негромкий голос. — Сейчас они радуются, потому что им удалось впервые выделить в чистом виде антиген, препарат, способный продлить жизнь до тысячи лет. Увы, это открытие не принесло счастья…

Новое видение.

По всепланетной информационной системе сообщается об открытии антигена. Корианцы потрясены открывшейся перед ними перспективой, Тысяча лет жизни! Сколько можно успеть сделать за тысячу лет?!

Еще одна картина.

Все медицинские учреждения перешли на прививки антигена. Вот первые счастливцы! Первые корианцы, которые будут жить тысячу лет!

Прививки антигена словно бы подхлестнули энергию корианцев. Они почувствовали себя моложе. Можно было строить самые смелые планы на будущее. Пьянящая волна восторга и радости прокатилась по планете.

Тогда забили тревогу социологи. Они показали, что будет при сохранении нынешнего уровня рождаемости: уже через несколько веков население достигнет критической величины, и тогда окажутся исчерпанными все ресурсы планеты.

Пройдя все стадии своего становления, испытав голод, войны, эпидемии, народ Кори добился наконец права жить долго и счастливо. И вот — снова ужасная перспектива…

Возможно, открытие антигена было преждевременным. Возможно, если бы корианцы вышли за пределы своей звездной системы и начали осваивать другие миры, возможно, тогда перед ними не встала бы проблема ограничения. Но, увы! Полеты в космос только начинались. К моменту открытия антигена корианцы сумели посетить лишь ближайшие планеты и убедиться в невозможности жить на них. Мертвые космические тела надо было еще осваивать, прежде чем говорить о массовом переселении на них.

Сумеют ли корианцы сделать это за несколько веков? Ибо только несколько веков благоденствия гарантировали социологи. А потом — ограничения, запреты, голод, агония…

Давно уже старая планета не видела таких яростных споров, такой борьбы противоречивых взглядов. Положение осложнялось тем, что значительной части населения уже был введен антиген. О запрете на дальнейшие инъекции сейчас не могло быть и речи. Несколько дней и ночей заседал Высший Совет Кори.

Наконец он выработал основные принципы возникшей проблемы: