И Ряпасов - Неведомый город Страница 30

Мячи летали все быстрее и быстрее, причем вместо противного города чаще попадали за ограду. Руберг, со всем рвением друга старавшийся услужить играющим, в конце концов взмолился:

— Помилуйте, господа! Вы все так ловко играете, что совсем замучили меня. Нехорошо молодым людям задавать такую работу старику…

Слова доктора как будто отрезвили играющих, возвращая их к действительности, которая, впрочем, была прекрасной. Чудный вечер спускался на землю, легкие кружевные облака, казалось, застыли в лазурной выси. Солнце садилось за пики гор, отбрасывавшие от себя огромные тени. Деревья в саду затихли, не было слышно даже шелеста листьев. Только немолчные хоры певчих птиц перекликались где-то далеко-далеко.

Француженка нашлась первая. Нимало не смутившись замечанием Руберга, она сейчас вступила с ним в препирательство.

— Доктор говорит правду, — заметила она играющим, — пора прекратить игру. А вам, доктор, стыдно жаловаться на нас! Ну какой же вы старый? С вашими годами другой бы прыгал не хуже нашего. Да и где ваша пресловутая дряхлость? — Вон рука-то какая, посильнее будет, чем у молодых, — закончила француженка, со свойственной ей живостью вцепившись в широкую, крепкую руку старого холостяка, которому ее лесть была очень приятна.

— Вас, барышня, я могу поднять на воздух и левой рукой, — сказал доктор, ловко подхватив m-elle Софи и поднимая ее выше головы. Софи не удержалась от крика испуга, на который явился Горнов. Но доктор, шутя, подхватил юношу правой рукой и, держа парочку выше головы, пошел по аллее, говоря:

— Попались! вот вам наука, не шутите над стариками. После будете осторожнее…

Француженка хохотала, как сумасшедшая. Студент, ухвативший ее за руки, вторил ей во все горло. Руберг, сделав несколько шагов, спустил хохочущую молодежь на землю, приговаривая:

— Благословляю вас и в будущем смеяться тем же беззаботным смехом и не забывать своего старого друга…

— О, доктор, как вы можете так говорить? — заметил студент.

— Милый доктор, — защебетала Софи, — вы такой… такой хороший, что я, не знаю почему, люблю вас, как отца, как брата. И если от меня будет зависеть, обещаю: я никогда, никогда с вами не расстанусь. А ты, Жан, обещай доктору то же самое… — тормошила она юношу.

— Обещаю и клянусь! — провозгласил по-русски студент таким тоном, что его собеседники покатились со смеху.

— Благодарю вас, мои молодые друзья, — говорил растроганный доктор. — А где же остальные, — оглянулся он вокруг, — куда они скрылись?

Кэт и Березина поблизости не было. Пока доктор показывал свои физические упражнения, Николай Андреевич предложил внучке старого ученого свою руку и направился с ней по одной из дорожек. Цветущий сад и накинувшая на него свое покрывало теплая, благоухающая ночь располагали к откровенности и мечтательности. Близость локтя молодой девушки, к которой он был давно неравнодушен, подавала инженеру радостные надежды. Он собирался заговорить о самом главном, что его интересовало, но чем ближе подходила роковая минута, тем более он терялся, чего с ним прежде никогда не бывало. Мисс Кэт, предчувствуя важность наступившей минуты, больше молчала, и только румянец на прелестных щеках выдавал ее внутреннее волнение.

Наконец, Березин преодолел свою робость и заговорил… о себе, своей жизни, стал рассказывать разные эпизоды из детства и юношества.

Он постепенно воодушевлялся, стал говорить красиво, образно, заинтересовывая свою спутницу. Он, увлекшись рассказом, даже не заметил, что она несколько раз обращалась к нему с вопросами, показывающими вообще ее интерес к затронутой теме. Между ними устанавливалась какая-то невидимая связь, общность интересов. Мисс Кэт, заразившись примером инженера, заговорила о своей одинокой девической жизни, в которой было столь много ничтожных на первый взгляд, но действительных огорчений для юного, впечатлительного сердца, которое совсем не знало материнской ласки и рано лишилось попечений отца. С рыданиями в голосе молодая девушка передавала своему другу печальную повесть о смерти отца, мягкого и редкой доброты человека, совсем не похожего на могущественного деда.

— Бедная вы, мисс Кэт, — от всего сердца выразил сожаление Николай Андреевич.

Молодая девушка посмотрела на него темными глазами, полными глубокого горя. В это время они стояли у дерновой скамейки, под раскидистым дубом. Березин опустился на скамейку, что сделала и мисс Кэт.

— Дорогая мисс, — вдруг решился Николай Андреевич излить перед ней свое сердце, — неужели вы не замечаете большой перемены вокруг вас? Неужели же вы не знаете, что около вас находится человек, который давно страстно желает вырвать вас из этой обстановки!.. Дорогая Кэт, — воскликнул он, падая на колени перед девушкой и беря ее за руку, — не может быть, чтобы вы не видели всей моей любви к вам. Я вас люблю, обожаю, вы та греза, которая явилась ко мне во сне, вы ангел, о котором мечтаю много лет!.. Знаю, я — обыкновенный смертный, недостоин вас, но не отталкивайте меня, позвольте мне обожать вас, мою богиню…

Березин говорил, не замечая, что Кэт и не думала освобождать от него свою руку. Девушка, растерявшаяся от неожиданного приступа, зачарованная потоком слов, не знала, что сказать. Она многое хотела бы выразить словами, но язык не повиновался, и голова кружилась.

— Кэт, милая моя Кэт, скажите хоть слово, — доносился до нее как из тумана голос Березина.

Она не выдержала и, под наплывом неизведанного чувства, без всякого жеманства, протянула обе руки к Березину:

— О, мой любимый!

Между тем, в другой стороне сада происходила следующая сцена:

— Так, значит, решено, барышня? — говорил доктор: — вы последуете за своим женихом?

— За женихом, обязательно, — бойко отвечала француженка. — Если бы вы, доктор, знали, как мне здесь надоело! Одни горы, скалистые вершины да небеса, то голубые, то серые, то совсем темные от туч. А когда настает здесь зима, вовсе скучно. Кругом белая пелена, ветер завывает где-то в ущельях, есть от чего с ума сойти!..

— Зимой здесь, должно быть, страшно холодно, — заметил Горнов.

— Нет, холода не так велики, какие можно было бы ожидать. В Бломгоузе ветра не чувствуются. Они там запирают какие-то двери, чтобы ветер не носился по ущельям.

— Неужели так-таки запирают целые ущелья?

— Да нет же! Наша долина со всех сторон ограждена горами, проходы в соседние ущелья давно все заложены…

— А как же попадают в соседние места? — прервал Руберг. — Мы приехали сюда на поезде?..