Дастин Томасон - 21.12 Страница 30

Но столь желанный сон упорно не приходил. Считая утекающие минуты, он вдруг поймал себя на том, что перечисляет в уме причины, по которым сам никак не мог заболеть. Он не употреблял ничего молочного уже много месяцев, а мяса так и вовсе не ел больше года. Но все же теперь ему стала понятнее мысль Каванаг о том, насколько легко обыватели могут проникнуться идеей, что они больны ФСБ.

Стэнтон поднял Нину на руки, перенес в спальню и положил на ту сторону кровати, где она в былые годы привыкла спать. За ним приплелась Догма, и хотя он предпочитал не баловать собаку, пуская ее к себе на постель, на этот раз сам поощрительно похлопал ладонью по одеялу и пронаблюдал, как Догма, свернувшись в клубок, улеглась рядом с Ниной.

Стэнтон как раз направлялся к себе в кабинет, чтобы проверить электронную почту, когда завибрировал его мобильный телефон, а на дисплее высветился незнакомый номер.

— Доктор Стэнтон? Это Чель Ману. Простите за столь поздний звонок.

— Доктор Ману! Куда же вы подевались? Мы так долго пытались дозвониться до вас сами.

— Я теперь уже сожалею, что не связалась с вами раньше.

Что-то в ее голосе насторожило Стэнтона.

— С вами все в порядке?

— Да. Но мне необходимо срочно с вами поговорить.

10

Уличные торговцы, которым повезло получить место для своих лотков на приморской стороне променада, уже ушли, спрятав свои сувениры до утра в металлические ящики. Когда пробило полночь, полицейские по долгу службы принялись выгонять с пляжа загулявших отдыхающих и бездомных. Поэтому босые мужчины и женщины то и дело возникали из темноты, когда Стэнтон открыл входную дверь и увидел Чель на пороге.

Он указал ей на старые плетеные кресла в садике перед домом. Изгнанники с пляжа шествовали мимо, словно некий новый вид земноводных, насильно загнанных на сушу. Некоторые просительно смотрели на Стэнтона в надежде получить уголок, где можно было бы прикорнуть до пяти утра, когда пляж снова откроется.

Пока они с Чель усаживались, на променаде показалась фигура толстого азиата в длинном плаще и защитного цвета брюках, который нес плакат с надписью: «2012. Веселись как в последний раз!» Он прошлепал босыми пятками по доскам мимо них и исчез из виду.

Стэнтон покачал головой и повернулся к Чель, которая провожала чудака взглядом. Понять выражение ее лица в этот момент было невозможно.

— Так зачем я вам так срочно понадобился? — спросил Стэнтон.

И с огромным изумлением выслушал ее историю, которая началась с обнаружения нового кодекса, а закончилась истинными причинами, побудившими ее приехать в больницу. Когда Чель замолчала, Стэнтону стоило огромного труда не схватить эту маленькую женщину за плечи, чтобы вытряхнуть из нее душу.

— Какого же дьявола вы нам лгали?

— Потому что рукопись была добыта грабителем могил. Она вне закона, — объяснила Чель. — Но есть кое-что еще, о чем вам просто необходимо знать.

— А именно?

— Я думаю, что виновником автокатастрофы на 101-м шоссе стал тот самый человек, который передал мне манускрипт. Его звали Эктор Гутьеррес. Он был своего рода торговцем антиквариатом.

— Почему вы считаете, что это именно он?

— Потому что видела, как он отъезжал от нашей церкви на той самой машине.

— Боже милостивый! — воскликнул Стэнтон. — Гутьеррес уже был болен, когда вы с ним встречались?

— Мне он показался просто излишне нервным, но я не уверена.

Стэнтон задумался.

— Гутьеррес когда-нибудь посещал Гватемалу?

— Мне это неизвестно. Но вполне мог.

— Секундочку! Неужели вы солгали и о том, что Волси заболел до приезда сюда?

— Нет. Так сказал мне он сам. Я утаила от вас только то, что проблемы со сном у него начались рядом со святилищем, откуда он похитил книгу. Он явился туда вовсе не медитировать. Но он действительно не употреблял мяса целый год.

Теперь Стэнтон по-настоящему разозлился.

— Гватемальцам пришлось отправить бригады медиков, чтобы проверить все молочные фермы в Петене, потому что мы исходили из полученной от вас информации. Они и так уже обвиняют нас в том, что мы заставляем их понапрасну тратить деньги и усилия. А что теперь? Мне придется признаться им, что моя переводчица солгала и на самом деле им следует искать некие развалины в джунглях?

Мимо них по променаду промчался паренек на роликовой доске с криком:

— Ну и холод, братишка!

— Я во всем признаюсь иммиграционным властям, — прошептала Чель, когда юнец скрылся из виду.

— Вы думаете, мне есть дело до ваших проблем с властями? Речь идет об угрозе для здоровья людей. Если бы не ваша ложь, мы бы успели задать ему другие вопросы и уже инициировали поиск реального источника болезни в джунглях.

— Теперь я все понимаю, — горестно сказала Чель, поправляя волосы дрожащими пальцами.

— Что еще он успел вам сообщить?

— Он сказал, что храм, где он нашел рукопись, расположен в Петене. В трех днях пешего перехода от его деревни, — ответила она. — Это, вероятно, менее ста миль.

— Где находится его деревня?

Океанский ветер снова растрепал прическу Чель, сбросив прядь волос ей на лицо.

— Этого он говорить не хотел.

— Значит, где-то рядом с этими руинами должен находиться настоящий источник ФСБ, — констатировал Стэнтон. — Это может быть всего лишь одна больная корова, молоко которой отправляют бог знает куда. Вероятно, на экспорт тоже. А пролитое мимо ведер, как это бывало не раз, попадает в почвенные воды, заражая колодцы в округе. Он сказал еще хоть что-нибудь, что помогло бы поискам? Здесь любая мелочь важна.

Чель помотала головой.

— Сказал только, что его духовное животное — это ястреб. А еще у него в деревне остались жена и дочь.

— Что еще за духовное животное?

— Это представитель животного мира, с которым каждый из майя ассоциируется с самого рождения. Он назвался Чуйум-туль, это значит «ястреб».

Стэнтону сразу же вспомнился приемный покой, где на его глазах умер Гутьеррес.

— Он сказал, что его погубил «Человек-птица». Значит, считал, что заразился от Волси.

— Какие у него были на то основания?

— Возможно, Волси привез через границу какую-то пищу, не понимая, что из-за нее уже заболел сам.

— И что же это могла быть за пища?

— Об этом я должен спрашивать у вас, а не наоборот, — заметил Стэнтон. — Чем майя угостил бы человека, с которым у него деловая встреча? Что Гутьеррес мог съесть или выпить, причем продукт должен был содержать молоко?

— Сразу не скажешь. Здесь возможно много вариантов, — ответила Чель.