Борис Бабкин - Глаз дракона Страница 30

— Была Умана. Фамилии не знаю. Она работает в какой-то небольшой фирме.

— Зачем приходила?

— Я не поняла. Вроде бы просто поговорить. Но я ее быстро выпроводила.

— Где она живет и с кем?

— Ничего себе! — фыркнул верзила. — Это твоя мисс?

Скиф убрал фотографию и недобро посмотрел на него.

— Ясно, — кивнул тот. — Поссорились, и ты не знаешь, как восстановить отношения. Если хочешь, дам совет.

— Отстань от него, Гризли, — усмехнулся майор, — не лезь с советами.

— Понял, — подмигнул ему верзила.

— Кто эта дама? — спросил у Скифа майор.

— А вам не все равно?

— Понятно! — Майор улыбнулся.

— Куда ты, Дюк, ходишь? — спросил мулат у вошедшего.

— Пытаюсь познать жизнь столицы Индии, — ответил тот. — И скажу вот что — в кино все красивее и веселее.

— А где ты индийские фильмы видел? — спросил Гризли.

— Мама моя постоянно кассеты смотрит и плачет. Правда, сейчас эти фильмы и ей перестали нравиться.

— А мне здесь вообще не нравится, — высказался молодой узкоглазый человек. — Как-то все не так.

— А у тебя в Узбекистане лучше? — усмехнулся Гризли.

— Немного.

— Курбаши, — покачал головой Гризли, — для каждого родина — лучшая страна в мире. Но иногда бывает так, что туда нельзя… — Он вздохнул.

Во время разговора Скиф вышел.

— А мисс его очень хороша. Правда, где-то я ее видел, — неуверенно проговорил Гризли. — Или похожую на нее. Вообще-то у меня отличная зрительная память.

— Хватит себе голову забивать. И не лезь к Скифу с такими вопросами. Я вообще удивлен, что он хранит фотографию женщины. — Дюк рассмеялся.

— Ты говорил, — с трудом подбирая слова и заглядывая в разговорник, сказал Скиф, — что тот русский снял у тебя комнату. Елки-палки, — пробормотал он, — этот хрен ничего не понимает. А если сообразит, то я уж точно не смогу понять, о чем он талдычит.

Стоящий перед ним смуглый пожилой мужчина что-то виновато пробормотал.

Скиф выругался.

— Что угодно, мистер? — по-английски спросила полная женщина в сари.

— О’кей! — облегченно вздохнул Скиф. — Я хочу знать, где находится комната русского.

— Он не заплатил нам за комнату, — обиженно ответила женщина. — И мы не отдадим его вещи, пока…

— Этого хватит? — Скиф сунул ей в руку пачку долларов.

— Да-да! — Женщина спрятала деньги. — Я вам покажу комнату русского туриста. Пойдемте, мистер.

— Кто-нибудь еще спрашивал о нем? — спросил Скиф.

— Нет, мистер, больше никто не приходил. Вот комната русского. Мы забрали его вещи.

— Несите их сюда, — проговорил Скиф.

Молодая женщина, испуганно вскрикнув, метнулась назад в спальню. Длинноволосый парень, прыгнув, ударил ее по затылку. Она упала лицом вниз.

— Не убил ты ее? — закрывая дверь, недовольно спросил плотный мужчина. — А то не получим денег. За трупы нам не платят.

— Жива, — ответил парень. — Все равно ее убивать надо.

— Но сначала нужно кое-что выяснить.

— Если мы ей рот не заклеим, она завизжит, и сюда быстро кто-нибудь примчится.

— Рот заклей, ноги свяжи и левую руку привяжи к чему-нибудь. Посадим за стол, положим лист бумаги. Вопрос задаем, пусть пишет ответ. А если не напишет, будем отрезать по пальцу на ногах.

— Вот это да! Но я не могу отрезать пальцы. Убить или…

— Я отрежу. Привязывай — и рот сразу заклей.

— Понятно, — кивнул Скиф. — Точнее, вообще ничего не понятно. Если она его женщина, то фотография была бы подписана. И видно, что фотографировали тогда, когда она об этом не знала. Только на той фотографии, что я нашел, видно — она сама снималась. Спрашивал о сокровищах пирата. На вид вроде взрослый, а как ребенок. Но почему его взяли? Мне по хрену все эти дела, но фотку нашел. Он, видно, визитку и фотографию в носок спрятал. Женщина очень даже ничего. Екатерина Александровна Мирославская, — вспомнил он пометку в записной книжке. — Но почему вещи его не взяли?

— Мистер, — послышался испуганный голос женщины, — понимаете, пришли двое за вещами русского. Сейчас муж с ними сюда едет.

— Едет? — удивился Скиф. — Тут идти минут пять.

— Он повез их в другой отель. Уходите, мистер, а то вдруг они сюда вернутся.

— Держи! — Он дал ей еще денег. — Обо мне ни слова.

— Я никому ничего не скажу.

— А если спросят про вещи?

— Я, — растерялась хозяйка. — Я…

— Ладно. Вот это отдашь им… — Он застегнул спортивную сумку. — Скажешь, больше ничего не было.

— Понятно, — сказал Султан. — Значит, инспектор Вангаш. За остальными деньгами приходите через час. — Он отключил телефон. — Выходит, полицейский с ними в доле. Получается, есть кто-то выше. Сам инспектор так рисковать не стал бы.

Он набрал номер на телефоне.

— Да, — почти сразу ответил плотный.

— Вещи и документы соберите, как будто она куда-то уехала. Труп спрячьте понадежней. За это прибавка.

— Но мы… Ладно, все будет так, как ты хочешь, иноземец.

— Надеюсь, — усмехнулся Султан.

— Это точно его вещи? — спросил плотный.

— Да, господин, — ответила хозяйка. — Он ушел и не оставил денег. А заплатил…

— Вот держи! — Плотный протянул ей тысячу рупий. — Если кто-то будет его искать, сразу позвоните по этому номеру. — Он бросил на стол визитку и вышел. Следом за ним ушел второй.

Супруги облегченно вздохнули.

— Иностранец заплатил? — спросил хозяин.

— Очень хорошо заплатил, — ответила жена.

— Как уехала? — зло спросил по телефону инспектор.

— Нет ее, — ответила женщина. — Документы забрала, деньги, все вещи и уехала.

Он положил трубку.

— Как же уехала?! Но хозяйка знает, раз говорит. Она смотрела и… Да покарают ее боги. Уехала! Ведь просил наблюдать, дал денег, фотоаппарат, чтобы снимала всех, кто заходит, а она уехала. Найду — пристрелю!

Где-то в Индии

— Восславим бога Шиву! — стоя перед статуей божества, кричал мужчина в белой одежде. — Покровителя нищих и обездоленных! Руками махараджи Рама Ситха бедняки принимают пищу и одежду для своих детей. Слава последователю учения бога Шивы махарадже Раму Ситху!

— Слава! — разноголосо отозвались стоящие на площади люди.

— Ты думаешь, они бога славят? — усмехнулся сидящий у окна крепкий загорелый мужчина с седыми усами. — Нет, они только хотят получать еду и одежду, ничего не делая. И для них праздник, когда им что-то перепадает. Некоторые потом отправляются в город и продают то, что получили для себя или для детей.

— Детскими вещами, насколько я знаю, никто не торгует, — возразила миловидная женщина. — Ради детей они и восславляют бога Шиву. Сейчас время другое, и мало кто верит в…